2312

— Поэтому она выбрала меня. Вероятно, приписывая мне прочные связи с тем, что называют Лигой неприсоединившихся миров. Такие контакты у меня есть, но не всесторонние. Ни у кого нет полноценного понимания происходящего в системе в том виде, в каком она существует сейчас.

— Алекс к этому стремилась? — спросила Свон.

Варам покачал головой.

— Она знала систему не более, чем все. Ван знает неприсоединившихся, но, по-моему, важнее то, что здесь его квантовый компьютер изолирован. Все контакты с остальными частями системы контролирует Ван. Алекс это понравилось, она предпочитала прямые контакты с людьми.

— И тем не менее оставила эти сообщения, — сказала Свон. — Сама она не могла говорить, но хотела, чтобы говорили мы. Чтобы вы двое поговорили со мной.

— Определенно.

— Ну так поговорите. Объясните, в чем дело!

Мужчины переглянулись. Долго смотрели в пол.

Потом Ван взглянул Свон в глаза, что застало ее врасплох. Взгляд его был напряженным.

— Никто не знает, как поступить в этих обстоятельствах, ведь дело связано с квакомами, а у тебя в голове есть кваком. Поэтому Алекс не рассказывала тебе об этой части операции, и я не буду. Теперь список контактов Алекс благополучно доставлен, и мы, те, кто работал с ней, попытаемся продолжить работу в соответствии с ее планами.

— Итак, информация от Алекс есть у вас и у моего компьютера, а у меня нет, — заметила Свон. — Никакой.

Ван посмотрел на Варама, чье широкое лицо казалось усеянным булавочными головками. Выпученные глаза смотрели неподвижно, глаза Вана тоже — оба стояли и глазели на нее. Не зная, что сказать. Они не собирались ничего ей рассказывать.

Фыркнув, Свон резко повернулась и вышла из комнаты.

На маленькой станции уйти некуда; Свон сообразила это, только когда вышла. Ее нестерпимо подмывало убежать куда-нибудь в холмы, чтобы улегся гнев, а здесь она была заперта в ящике из нескольких комнат, и только в некоторых из них были окна. В глубине естества Свон всегда таилась боязнь закрытого пространства, и теперь от злости на этих двух мужчин, от горя из-за смерти Алекс (и досады на Алекс — зачем из-за Полины не держала ее в курсе дел) ее охватила ярость, и Свон, бранясь, бегала по станции, пока не оказалась на верху конической башни, в маленьком помещении с широким окном, где смогла, захлопнув за собой дверь, дубасить кулаками по столу. Торцы ладоней при этом болели, но эта боль была только частью хаоса, присоединилась к смешанным чувствам. Как больно!

И тут Свон привлекло движение снаружи. Она перестала колотить кулаками по столу и, подойдя к окну, увидела сквозь слезы, как по желтой плите к станции идет смутно различимая человеческая фигура. Двигалась фигура странно — дергалась, раскачивалась, перелетала с места на место.

— Полина, здесь можно ходить по поверхности? Вне станции?

— Здесь скафандр защищает так же, как станция, — ответила Полина. — Пожалуйста, немедленно сообщи о том, что увидела, охране.

— Неужели они сами не видели?

— Скафандр может защищать много от чего. Возможно, твое зрение — единственный способ установить присутствие этого человека. Пожалуйста, поторопись. Сейчас споры со мной неуместны.

Свон со стоном вышла из комнаты. Слегка заблудившись вначале, она добралась до помещения, куда они с Варамом зашли, когда только прилетели.

— Кто-то пешком идет к вашей станции, — сказала она удивленным людям внутри. Те начали внимательно вглядываться в экраны. Свон не смогла объяснить, куда выходит то окно, и ей пришлось отвести их туда (она едва вспомнила дорогу), чтобы показать. К этому времени на холмистом склоне ниже станции никого не было видно. Очевидно, люди в помещении центрального поста тоже ничего не заметили.

— Полина, говори, — приказала Свон.

Полина сказала:

— Примерно триста метров вниз по склону, — сказала Полина. — Отпечатки еще должны сохраниться. Фигура двигалась неправильно…

В комнату торопливо вошел Ван; его, несомненно, вызвали.

— Заблокируйте станцию! — коротко приказал он своим людям.

Повсюду прозвучали сигналы тревоги, неприятно резкие и громкие. Помещения быстро заполнились людьми. Свон и Варама отвели по коридору в защищенное убежище. К тому времени как они туда добрались, там уже яблоку негде было упасть; они вошли, и двери закрыли; очевидно, собрались все. Теперь они оказались внутри самой маленькой матрешки.

На стене был экран, и Полина помогла ИИ станции нацелить камеры наблюдения. Вскоре на экране появилось увеличенное изображение участка платформы внизу; там по наклонной плите продолжала передвигаться маленькая фигура.

— Не лучшая мысль, — заметил Ван. — Кора здесь тонкая.

И тут же далекая фигура, потонув в яркой вспышке, исчезла.

— Продолжайте наблюдать за окрестностями станции, — распорядился Ван в наступившей тишине. — Надо проверить, нет ли еще кого-нибудь. И выпустите зонд, надо поискать поблизости хоппер.

Собравшиеся в серьезном молчании продолжали смотреть на экран. Если клетка Фарадея лишится питания, они сварятся, их тела сгорят дотла в радиационном поле Юпитера.