2312

Они пошли молча. По-видимому, в какой-то момент проходили под городом. Над ними под горячим световом ливнем горел Терминатор.

Затем туннель впереди как будто закончился. Все снова надели шлемы, словно так их легче было нести, и теперь светили фонарями в темноту впереди. Туннель от пола до потолка оказался завален камнями. Было холодно. Свон вдруг сказала:

— Лучше закрыть шлемы, — и опустила лицевую пластину. Варам последовал ее примеру.

Они стояли, глядя на завал.

— Ладно, — мрачно сказала Свон. — На запад идти нельзя. Придется идти на восток.

— Но сколько на это потребуется времени? — спросил Варам.

Она пожала плечами.

— Если просто сидеть здесь — до захода солнца восемьдесят восемь дней. Если идти — меньше.

— Пройти половину Меркурия?

— Меньше половины, ведь мы будем идти, а планета — вращаться. В этом-то и смысл. Я хочу сказать: а что еще нам остается? Я не намерена сидеть здесь три месяца!

Он видел, что она едва не плачет.

— А далеко это? — спросил он, думая о половине Титана. Живот у него свело.

— Примерно две тысячи километров. Но если идти на восток со скоростью, скажем, тридцать километров в день, сократим время до сорока дней. Наполовину. Мне кажется, можно попробовать. Идти все время не придется. То есть я хочу сказать, что будет не как у солнцеходов. Днем идем, едим, ночью спим, потом снова идем. Устанавливаем распорядок дня. Если идти по двенадцать из каждых двадцати четырех часов, будет нелегко, но сэкономим еще больше времени. Что скажешь, Полина?

— Можешь включить голос Полины? — попросил Варам.

— Сейчас не хочу. Она говорит, что ежедневные двенадцатичасовые переходы сократят время до сорока пяти дней. Мне это кажется приемлемым.

— Что ж, — ответил Варам. — Все-таки ходьбы многовато.

— Знаю, но что остается? Сидеть здесь вдвое дольше?

Хотя на самом деле не так уж долго. Перечитывать Пруста и О’Брайана или несколько раз послушать цикл «Кольцо нибелунга»; у него на запястье очень хорошо заполненная память. Но Свон смотрела на него так, что Варам понял: эти соображения ее не утешат.

— Я включу Полину, — сказала Свон, словно отдавая ему что-то в обмен на согласие.

— Solvitur ambulando, — сказала Полина. — По-латыни это значит «решается ходьбой». Диоген Синопский.

— Так доказывается реальность движения, — сказал Варан.

— Да.

Варам вздохнул.

— В этом я уже убедился.

Вернувшись на первую подземную станцию, они подвели итоги. Трое солнцеходов были согласны идти шесть или семь недель — это вполне напоминает их обычный образ жизни. Звали их Трон, Тор и Нар. По мнению Варама, полу они были неопределенного, но молоды и простодушны. Жили только для того, чтобы обходить Меркурий; казалось, они больше ничего не знают, а может, не часто общаются с незнакомыми людьми. То, что они говорили, казалось Вараму наивным или донельзя провинциальным. Конечно, все террарии кишели такой публикой, но Варам привык думать о жителях Меркурия как о людях образованных, сведущих в истории, искусстве, культуре. Теперь он узнал, что это вовсе не так. Еще ему прежде казалось, что солнцеходы — обязательно последователи каких-нибудь древних солнечных культов: египетского, персидского, инков. Но нет, они просто любили солнце.

Похоже, несколько ночей между станциями придется спать на полу служебного туннеля.

— Каждый третий день сможем пополнять припасы, — сказала Свон. — Это ставит перед нами хорошую цель.

— Наверное, мы сможем идти быстрее, — застенчиво сказал Трон.

Троном звали человека со сломанной рукой, поэтому Варам не стал говорить ему, что тридцать три километра в день для него вполне может быть достаточно или даже чересчур. Что он может стать помехой для всей группы — какая угнетающая мысль! Свон руководила заполнением рюкзаков, которые нашла в шкафчиках, где хранились запасы на чрезвычайный случай: шлемы к скафандрам, дополнительный воздух, бутылки с водой, продукты, надувные матрацы, небольшой котелок и печка. Стопка аэрогелевых одеял, не слишком теплых на вид, но Свон сказала, что в туннеле будет такая же температура, а здесь было вполне тепло.