24 часа

– Договоримся так: прежде чем куда-либо поедем, моя помощница свяжется с твоим мужем. Нужно же убедиться, что со стариной Уиллом у нас полное понимание! Первые минуты всегда самые сложные: никто не знает, как поведет себя отец, правда? Вдруг подумает о диабете и начнет брыкаться? Надеюсь, такого не случится, потому что в противном случае весь инсулин мира не спасет маленькую Эбби. – Джо поднялся. – Мы обязательно поможем твоей крошке, только на это уйдет пара часов. А сейчас вставай, нечего на полу сидеть!

Карен проигнорировала протянутую руку, подтянула колени и, схватившись за край стола, поднялась на ноги. Револьвер так и остался на полу.

Хики прошел мимо пленницы, оказавшись у противоположной стены кухни, где в рамке висело шелковое панно около метра шириной. Охотящийся крокодил был выписан яркими, как на детском рисунке, красками, но, вне всякого сомнения, талантливо.

– У вас по всему дому работы этого парня развешаны, верно? – поинтересовался Хики.

– Да, – думая об Эбби, отозвалась Карен. – Это покойный Уолтер Андерсон.

– Дорогие небось?

– Панно – нет, я его сама расписала, а вот акварели ценные. Они вам нравятся?

– Картины? – рассмеялся Хики. – Да плевать я на них хотел! И обещаю, что к утру ты возненавидишь каждую из них так, что никогда потом видеть не захочешь.

Джо повернулся к панно и широко осклабился.

* * *

В сорока милях от Джексона, посреди густого леса, в котором преобладали сосны и дубы, стоял убогий домишко с жестяной крышей. Рядом – небольшая поляна, поросшая высокой травой в пятнах от грунтовки. На бетонных блоках обрел вечный покой старый белый «рэмблер». В полуметре от машины тонула в земле битая ржавчиной пропановая цистерна с черным шлангом, змеящимся над клапанным механизмом. Весело пели птицы, деловито стучал дятел, на верхних ветвях дубов резвились белки.

Неожиданно звери и птицы испуганно притихли, на секунду воцарилась тишина, а потом послышался новый звук – рев мотора, причем старого: неэтилированный бензин заставлял поршень обреченно стучать. Рев нарастал, и из-за деревьев на залитую солнцем поляну вынырнул пикап с зеленым кузовом. Проехав по размытой дождями дороге, он остановился у крыльца лачуги.

Хьюи Коттон вылез из кабины и, обогнув кузов, подошел к пассажирской дверце. Из заднего кармана грубых штанов торчала кукла Барби в парчовом платье. Подняв безвольное тело Эбби, он заботливо прижал ее к груди, ногой захлопнул дверцу и с величайшей осторожностью поднялся по ступенькам крыльца.

Старые доски жалобно скрипели под его весом. У сетчатой двери Хьюи на секунду остановился, чуть подался вперед и, согнув похожий на сосиску мизинец, приоткрыл ее настолько, чтобы протиснуться ко второй двери, которая открылась от одного пинка сапогом сорок пятого размера. Осторожно наклонив, гигант занес спящую Эбби внутрь и захлопнул сетчатую дверь.

* * *

Дженнингс посадил «барона» рядом со старым "Дугласом DC-3", на который в любой другой день с удовольствием полюбовался бы, но сегодня не было времени. Уилл вывел самолет в общую зону и поставил на указанное диспетчером место. В аэропорту Галфпорта-Билокси стояли самолеты Национальной гвардии; от замерших по периметру взлетного поля военных вертолетов и истребителей и, как следствие, повышенных мер безопасности было слегка не по себе.

Дженнингс заранее послал радиограмму с просьбой подогнать взятую напрокат машину к сервисному центру, где обслуживались пилоты-любители. Едва пропеллеры остановились, он вылез из кабины и стал выгружать багаж: портплед, сумку с вещами, кейс с ноутбуком и чемодан с образцами. Перетащив все в синий «форд-темпо», Уилл почувствовал жуткую боль в крестце – и это несмотря на ударную дозу ибупрофена!

Один из работников охраны сообщил: восточное шоссе номер 110 закрыто из-за аварии автопоезда, и до Билокси придется добираться по прибрежной дороге. Доктор искренне надеялся, что между аэропортом и казино не будет пробок: меньше чем через час ему надлежало появиться в конференц-зале, и, прежде чем предстать перед пятьюстами коллегами, очень хотелось принять душ и побриться.

Ровно через пять минут Дженнингс уже ехал по шоссе номер 90, которое тянется вдоль Мексиканского залива от бухты Сент-Луис до границы с Алабамой и бухты Мобил. Раскаленное солнце только начинало садиться у Нового Орлеана, лежащего в ста километрах западнее. Значит, выступление удастся начать еще засветло. Семейные пары с детьми, счастливые, загорелые, гуляли по пляжу и пускали воздушных змеев. Странно, что в воду никто не заходил. Волн как таковых не наблюдалось, а прибой в этих местах всегда был теплым и коричневато-бурым. Знаменитый изумрудный оттенок вода приобретала лишь во Флориде у Дестина, часах в двух езды отсюда на восток.