24 часа в Древнем Риме

Defessi Aeneadae, quae proxima litora… – медленно диктует школьный учитель, пока дети неистово строчат на своих восковых дощечках. Диктовать «Энеиду» Вергилия – один из любимых методов обучения Орбилия, поскольку он одновременно учит детей классике и письму. Римляне обожают обучение путем заучивания наизусть, и, как правило, все, что требуется хорошему ученику, – это хорошая память.

Говорят, что Люций Вольтацилий Плоций был рабом и даже служил привратником, по древнему обычаю прикованный к своему месту, пока он не был освобожден благодаря таланту и интересу к буквам и стал учителем.

Светоний, Риторика, 3

Сам Публий считает, что благочестивый Эней и его героические троянцы могут пойти и утопиться в ближайшей выгребной яме. Он не видит пользы в знании классики для своего будущего. Если он унаследует дело своего отца, конечно же, ему нужно будет уметь читать и писать, потому что у семьи все еще есть деловые контакты в Африке: они регулярно обмениваются, например, дешевой коровьей шерстью для пошива сапог. Для этого важно уметь писать грамотные письма, так как нехватка знаний в области грамматики или орфографии указывает на то, что автор письма – неотесанный деревенщина, которого можно использовать.

Тем не менее декламирование, риторика или построение сложных словесных метафор, основанных на каламбурах о матери Гекубы, – это вопросы для тех, кто перейдет к следующему этапу римского образования, где знание классики по существу является показателем статуса. В отличие от тех, кто стремится стать частью высшего общества, Публий намерен покинуть школу, когда он достигнет зрелости, то есть через пять лет. По достижении зрелости, в четырнадцать лет, Публий официально снимет свою тогу с фиолетовой оторочкой (на самом деле, семья не может позволить себе тогу и арендует ее для церемонии вхождения во взрослую жизнь) и наденет простую белую (и тоже арендованную) тогу взрослого человека.

Тупые и непонятные головы появляются столько же против законов природы, как и всякие другие выродки; но таковых весьма мало бывает.

...В отроках блещет надежда, много доброго впредь обещающая, но которая слетами исчезает; следовательно, не природа виновата, а недостаток воспитания тому причиной.

Ибо нет ничего хуже человека, который, помазав, так сказать, губы первыми началами учения, станет упорно выдавать себя за великого знатока. Он и искусным наставникам уступить не захочет, и гордясь властью, каковую сей род людей как бы по праву себе обыкновенно присваивает, между тем с повелительною грубостью передает и детям собственную свою глупость.

Некоторые думают, что не должно начинать учить детей прежде семилетнего возраста, полагая, что до сего времени способности душевные и силы телесные не позволяют еще заниматься учением… Но вопреки мне мыслившие жалели, кажется, труда не столько учащихся, сколько учащих.

Квинтилиан, О воспитании оратора. Глава 1 (выдержки)

Обдумывая тот момент, когда он станет мужчиной, Публий рассеянно ощупывает пальцами мешочек, который висит у его ключиц почти с момента рождения. У каждого ребенка есть такой: небольшой кожаный мешочек, заполненный амулетами и талисманами на удачу, которые находятся с ним с раннего детства, с того самого момента, когда ребенок получает юридический статус человека в первый день его рождения. Мешочек остается с ним, пока ребенку не исполнится четырнадцать лет. В четырнадцать Публий вернет мешочек своим родителям, как сделала его старшая сестра в канун ее брака в начале этого года. Конец детства и конец обучения. Публий ждет – не дождется этого.