2424

Странная планета. Неужели, на ней только лёд? – я пытался вспомнить о ней информацию из справки по планетам системы Проксимы Центавра, наспех прочитанной во время короткого полёта из Солнечной системы. На четвёртой планете точно комфортная температура – я посмотрел прогноз погоды на Екате. А здесь должно быть холоднее из-за удалённости от местной звезды. Но вот насколько холоднее? Я поднапряг память, и перед глазами всплыли абзацы текста, на которые я бросал поверхностный взгляд при чтении. Итак, пятая планета. Диаметр, пониженная гравитация, разряженная атмосфера. Климат холодный, равномерный. Днём – от минус десяти до минус тридцати, ночью от минус пятидесяти до минус семидесяти на экваторе и в умеренных широтах соответственно. На полюсах температура от минус восьмидесяти до минус ста. Да уж, не Гавана! – я мысленно перекрестился, что мы не упали где-нибудь в высоких широтах. Вспоминаю дальше. Живых существ нет, растительности нет. Полезные ископаемые планеты представлены разнообразными металлическими рудами и минералами, разработка которых затруднена пониженными температурами и толстым слоем льда, скрывшим практически всю планету. Осадков практически нет из-за пониженных температур, разряженной атмосферы и быстрым обращением вокруг собственной оси. Сутки длятся шестнадцать часов. Из особенностей – повышенный магнитный фон, мешающий прохождению радиосигналов… Стоп! Какие, нахрен, шестнадцать часов?!?

Я посмотрел на клонящееся к горизонту местное светило. И точно, так быстро спустилось! Я не сильно обращал внимание на небо, поглощённый шагистикой по неровному льду. По ходу движения встречались трещины, и мне приходилось их обходить или перешагивать. Это что получается, я в любом случае не добрался бы засветло до метеостанции? Чёрт!!!

Хотя, по-любому мне надо было какое-то время идти в тёмное время суток – отсидеться на капсуле не получилось бы, ведь естественного освещения на этой планете восемь часов плюс-минус. Но что же делать? Я прошёл всего километров десять! Ладно, война план покажет. Придётся идти какое-то время с фонарём в темноте, потом поспать час максимум, подъём по будильнику, чтобы не замёрзнуть насмерть (ведь спать придётся без отопления для экономии), потом опять движение, чтобы согреться. В таком режиме придётся идти всю ночь. По расчётам, к горам я подойду на рассвете следующего дня, и где-то в это же время сядут батареи. Дальше придётся пешочком по горам. Останусь без тепла, электроники и брони, но хорошо, что на браслете есть функция навигатора – не потеряюсь. А холод… Что, холод? Зимой в тайге ночевал один, уходя в лес на двое суток, и здесь не пропаду. Правда, одёжка была потеплее, и дрова кругом, но ведь мне и не нужна нодья для ночёвки под выворотнем. Переночую в шагоходе, затем марш-бросок до метеостанции. Единственное, за пацанов переживаю. У них энергия в капсуле раньше кончится. Как бы не окоченели, пока помощь придёт.

Стемнело, начало холодать. Уже минус тридцать, и термометр опускается на глазах. Попробовал идти при свете фары, но из-за неверных теней, в которых мерещились глубокие трещины, невеликая скорость упала ещё. Остановился, обесточил оборудование, заведя будильник на шестьдесят минут, и заснул.

Проснулся от жёсткого колотуна раньше будильника – шагоход за неполный час заиндевел, превратившись в промороженную консервную банку. Стуча зубами, включил все системы и обогрев. Ну его! Если придётся замёрзнуть, то лучше сделать это в комфортных условиях, а не тогда, когда ещё есть энергия в аккумуляторах. Усилием воли подавил бившую меня дрожь и продолжил шагать к цели. Металл сочленений жалобно заскрипел – на термометре минус пятьдесят, и в воздухе сгустившаяся взвесь замёрзшего газа, осевшего инеем на броне. От капсулы отошёл на двадцать километров, осталось каких-то тридцать кэмэ. Правда, заряда осталось всего сорок процентов. Ну, ничего, я справлюсь. Должен справиться, - мотивировал себя, старательно обходя трещины.

Разошёлся. Кровь начала нормально циркулировать, и я отключил обогрев, наконец-то согревшись. Даже напевать стал: «Под песню «Синий иней» она так чувствует себя богиней…» Интересно, чем сейчас Эля занимается? Скучает обо мне, наверное. Вот выберусь отсюда и отпрошусь на медовый месяц. Или сразу уволюсь. Меня жена молодая красивая любит и ждёт, а я тут чёрт-те чем занимаюсь! Скорее всего, она уже узнала, что я потерялся, переживает, бедненькая.

В этот момент лёд под ногами треснул, и шагоход провалился в пустоту под ногами. Зацепился механическими руками за край, пытаясь удержаться. Молнией промелькнула мысль, что если я провалюсь дальше, то это верный конец. Или застряну в трещине без возможности выбраться, или просто разобьюсь, если подо мной пропасть. Даже если не пропасть, и я не разобьюсь, а просто поломаюсь, то здесь меня точно никто не найдёт.