25-й

Своих мертвецов немцы, конечно, забрали, но не оказали ту же услугу погибшим некрианцам, зато основательно очистили их тела от всего полезного. Ни на одном из легионерских трупов не найти брони. Даже кибернетические конечности с космопехов враг поснимал. Свою звёздную сталь земляне производить не умеют, вот и используют трофейную. Ползая по полю, над которым уже вовсю витает смрад разлагающихся тел, я не нашёл ничего, что бы мне пригодилось и что я мог бы унести с собой в своём нынешнем состоянии, кроме отчаянья и мрачного настроения. Столько мёртвых...Многие из них не доберутся до Судьи Дрема в целом состоянии. Снаряды изодрали тела так, что куски плоти перемешались с грязью; даже падальщикам тут не поживиться. Одна наглая и голодная ворона уселась на голову погибшего, стала стучать длинным жадным клювом по его лицу и успела вырвать омертвевший глаз прежде, чем я запустил в неё камнем. Кусок породы прилетел точно по черепу, раздался хруст, и мерзкая птица упала на грудь своего завтрака.

Я хочу плакать, но не получается, и остаётся только внутренняя скорбь, невидимая для посторонних, но иссушающая сильнее, чем самый долгий плач. Я ползал среди мёртвых, вдыхая отвратительный запах их тел, и думал только об одном: почему мне так больно? Почему мне было больно, когда от моей руки и по собственному согласию погиб Танах? Я ведь почти не общался с ним, но всё-таки он был моим товарищем и командиром. А очень многих из тех, кто остался на этом поле, я не знал и вовсе. И всё же в груди у меня покалывает. Неуютно как-то. Хочется что-то спросить, что-то сделать, чтобы всё стало ясно, но я даже не понимаю, что хочу выяснить. Я просто опустошён. Каждый клон, только что просунувший голову из-под скорлупы, способен заменить собой и ветерана спецназа, и виртуоза в управлении техникой, и гения от медицины, и элитного снайпера, и искуснейшего фехтовальщика...Казалось, мы неуязвимы, но снаряды и пули перемололи многих из нас так же, как перемололи бы живорождённых. Элитой не рождаются, элитой становятся. Вот и нам для полного своего становления в качестве идеальных воинов нужно что-то ещё. Понюхать пороху, попробовать солдатской каши, пройти сквозь кузню войны...Это можно назвать по-разному, но суть одна: приобрести личный опыт. Ведь развитие не ограничивается тем, что нас создали готовыми ко всему. Жизнь - это как вирус, который постоянно мутирует и приобретает устойчивость к лекарствам. От такого вируса нет лекарства. И к жизни нельзя быть подготовленным заранее и на все сто процентов. Можно учесть некоторые факторы, но неучтённые останутся. Навыки могут быть, а там выкручивайся по обстоятельствам, пользуясь тем, что у тебя уже есть.

Вслед за горем пришла обида: ради чего нас послали умирать на этом проклятом поле? Несколько десятков тысяч космопехов при поддержке с воздуха разрушили Москву за ночь, и тогда вся армия России была ещё цела и готова уничтожить десант в ответ. А что могли бы сделать полмиллиона боевых клонов с Германией, которая больше всего пострадала от войны с Россией и давно положила профессиональную армию на полях сражений? Да мы бы прошли всю эту страну за неделю! Мы могли бы спрыгнуть прямо на Берлин и занять его за пару часов, если бы нам доверили это! Но нет, нас послали в окопы, как чешуедранных ополченцев! Да я что, единственный некрианец-военный, который думает? Пока немцы возились бы с заводом клонов, наш десант высадился бы у них в самом тылу и всё там опустошил. Врагу не досталось бы ничего, кроме разрушенных заводских помещений, а вот мы бы вывели из войны предводительницу Четвёртого Рейха. Неужели некрианских генералов настолько не волнуют наши жизни и, вместе с тем, скорейшая победа Империи, что они до последнего не доверяют клонам и не желают поручать им ничего, кроме бессмысленной обороны бесполезных позиций на подступах к заводу? Зачем нас вообще растили, если так боятся? Это я понимаю, за что мы здесь бьёмся, и готов, собственно, биться, а кто-нибудь из наших может и обидеться. Всерьёз обидеться. Настолько, что и до предательства дойдёт. Если даже я подумал бросить всё это и пойти, куда глаза глядят, то кто-нибудь из клонов может взять и пойти на самом деле.

Об оружии и всяких припасах враги тоже позаботились. Пришлось мне вернуться в погреб и прорезать саблей дверку в спине "Вервольфа". Падая, пилот разбил себе голову о приборную панель и уже начинает сильно вонять. Мертвеца я выкинул наружу, не забыв прихватить из его кобуры "Вальтер" и несколько полных обойм. Бинтами из бортовой аптечки робота сделал себе перевязку и уже после этого, собравшись с духом, усердно попрыгал на юг на одной ноге, держась за рукоять сабли вместо трости.