Трудно понять, что тут могло столь сильно «скандализировать публику» — стремление опередить противника и «ни в коем случае не давать ему инициативы действий» является лишь элементарным требованием здравого смысла. Если в майских «Соображениях» и был некоторый элемент новизны. то он был выражен во фразе, предшествующей предложению «упредить противника». А именно: «Германия имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар». Во всех других известных вариантах плана стратегического развертывания Красной Армии подобной по содержанию фразы нет. Это дает основание предположить, что к середине мая 1941 г. советское военное руководство уже отчетливо осознавало, что подготовка Германии к нападению на СССР идет полным ходом. Именно поэтому ставится задача упредить противника, а для этого незамедлительно провести ряд мероприятий, «без которых невозможно нанесение внезапного удара по противнику как с воздуха, так и на земле» [121].
В том же, что касается собственно оперативных планов, планируемой группировки войск, направлений ударов, сроков и рубежей, майские «Соображения» полностью (в ряде случаев — дословно) повторяют все предыдущие, начиная с сентября 1940 г., известные варианты плана стратегического развертывания Красной Армии:
13 июня 1941 г заместитель начальника Генштаба Красной Армии генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин составил справку «О развертывании Вооруженных Сил СССР на случай войны на Запале» (ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 236. л. 65-69) [121]. «Справка» от 13 июня (а это последний из известных предвоенных документов такого рода) не содержит ни единого упоминания о задачах и планах действий войск. Только цифры, номера армий, станции выгрузки войск, потребное количество вагонов и эшелонов. Однако сравнивая «Справку» июня 1941 г. с майскими «Соображениями по плану стратегического развертывания» и — самое главное — с фактическим положением войск Красной Армии по состоянию на 22 июня 1941 г., нельзя не убедиться в том, что реальное сосредоточение войск происходило в прямом соответствии с майскими «соображениями». Именно фактическая передислокация войск, реальное создание ударных группировок, построение которых соответствовало предвоенным планам (в частности — майским «Соображениям по плану стратегического развертывания»), является самым важным и неопровержимым доказательством того, что планы эти вовсе не были предметом «кабинетных изысканий», а последовательной твердо претворялись в жизнь
.Объем проделанной работы оказался настолько велик, что, несмотря на многолетнюю «зачистку информационного поля», некоторые документы и факты стали известны. Например, в рассекреченных недавно документах Комитета Обороны при СНК СССР обнаруживается совершенно секретный «Перечень вопросов, подлежащих рассмотрению на заседаниях Комитета обороны», составленный 12 апреля 1941 г. Предполагается, в частности, рассмотрение таких вопросов:
«п. 14. О денежном довольствии личного состава Красной Армии. Военно-морского флота и войск НКВД на военное время
…10 мая 1941 г. в Комитете Обороны был утвержден «Перечень вопросов, подлежащих рассмотрению на совещании» (кого с кем — не указано). Пункт 14 повестки дня звучит так: