25 июня. Глупость или агрессия?

«А-а-а-а-а!!! Вот видите, — комментируют этот пьяный треп российские историки советского разлива — в ходе совещания, состоявшегося в отеле Z представители высшего командования финской армии и реакционных парламентских кругов решили добиваться соглашения с Германией, на основании которого финская военщина мечтала оккупировать территорию Советского Союза от Ладоги до Урала…» Жаль, что никто еще не написал столь же объемное исследование тем и дословных выражений, в которых советско-финляндские отношения обсуждались на офицерских попойках по другую сторону границы… Все это было бы смешно — если бы авторы подобных «научных трудов» занялись написанием сценариев для детских мультиков, а не пытались выдавать свою грубо сработанную «заказуху» за исторические исследования.

Для того, чтобы узнать, как финны после «зимней войны» относятся к «рюсся», вовсе не стоило тратить бюджетные деньги на оплату агентуры. Финский народ люто ненавидел Сталина и сталинскую империю. Ненавидел, мечтал о мщении и реванше. Не приходится удивляться и тому, что в отдельных головах (тем паче — разгоряченных алкоголем) подобные настроения могли порой трансформироваться в ненависть к русскому народу как таковому. На войне — как на войне. Впрочем, Маннергейм, Талвела и другие генералы «старой гвардии», участники Гражданской войны 1918–1921 гг. едва ли могли не понимать, что русский народ сам является первой и главной жертвой сталинского режима. Однако ненависть к Сталину и оформленный взаимными обязательствами военно-политический союз с Гитлером — две очень разные категории.

Черчилль, например, ничуть не меньше Маннергейма ненавидел большевиков и товарища Сталина лично. Все это отнюдь не привело Черчилля к союзу с Гитлером, более того — даже не помешало вступить в союз со Сталиным в той ситуации, когда такой союз стал необходим для спасения Британской империи. Барон Маннергейм, рафинированный и заносчивый аристократ, презирал и ненавидел «коричневых» выскочек ничуть не меньше, чем «красных». Весной 1939 г., после оккупации Чехии, в письме своей сестре Еве он пишет: «Мы негодовали и возмущались действиями русских, но это только детская игра по сравнению с Адольфусом, начальником его Чека Гиммлером и его любимыми помощниками… Они хотят просто превратить народы Европы в белых негров для службы Третьему рейху… Мы стоим перед концом света…» [68]. К счастью, конец света в тот раз не наступил. В частности потому, что личные симпатии и реальные действия ответственных политиков далеко не всегда совпадали.

Карта № 1. Финляндия и Карелия.

Карта № 2. Советско-финляндская граница 1939 и 1940 гг. Южный участок граница 1940 г. линия фронта на 12 марта 1940 г. советские требования по «передвижке границы» на переговорах 1939 года.

Карта №3. Советско-финляндская граница 1939 и 1940 гг. Северный участок.

Карта № 4. План вторжения в Финляндию. Южный участок.

Карта №5. План вторжения в Финляндию. Северный участок.

Карта №6. Дислокация войск Северного фронта. Южный участок.

Карта №7. Дислокация войск Северного фронта. Северный участок.

Карта №8 Маршруты движения 4-й танковой группы вермахта, 1-го и 10-го мехкорпусов РККА 22-26 июня 1941 г.

Карта №9 Аэродромы в Заполярье.

Карта №10 Схема базирования финской бомбардировочной и советской истребительной авиации.

Карта №11 Схема базирования советской бомбардировочной и финской истребительной авиации.

Карта №12. Бомбардировка Финляндии 25–26 июня 1941 г.

Карта №13 боевые действия 2-7 июля 1941 г.

Карта №14. Наступление финской армии в Приладожской Карелии граница 1940 г. граница 1939 г. линия фронта на 1 сентября 1941 г. линия фронта на 8 декабря 1941 г.

Карта №15. Наступление финской армии на Карельском перешейке граница 1940 г. граница 1939 г. линия фронта на 1 сентября 1941 г.

На наш взгляд, наиболее содержательным методом исследования являются не бесконечные попытки извлечь сокровенный смысл из подслушанных разговоров и перехваченных писем, а анализ реально произошедших событий, реальных фактов сотрудничества германской и финской армий. Такое сотрудничество, бесспорно, существовало. Столь же очевидно и то, что реальным действиям должны были предшествовать переговоры военных, совместная работа командования и штабов. Без этого невозможно было бы не только совместное ведение боевых действий, но и простая передислокация немецких войск из Норвегии и Германии в Финляндию.