25 июня. Глупость или агрессия?

Официальная (образца 1968 г.) история Ленинградского военного округа говорит уже о «немецких самолетах», которые, оказывается, «пытались совершить налеты». Как это? Взлетели, полетели, а на полпути раздумали и вернулись? Если самолеты пересекли госграницу и хотя бы приблизились к Ленинграду или каким-то неназванным «городам Карелии», то налет уже состоялся. Он мог быть успешным (для нападающих) или нет, но в любом случае состоялся именно «налет», а не «попытка налета».

Маршал Новиков почти «прямым текстом» сообщает о том, что никаких налетов «на Ленинград и города Карелии» не было вовсе («мы вели борьбу лишь с одиночными и небольшими группами самолётов противника, пытавшегося прощупать воздушные подступы к городу»). Чрезвычайно важно отметить, что ни единым словом не упоминает Новиков и о якобы базировавшихся на финских аэродромах немецких авиачастях.

Профессор Кожевников ни о каких налетах на Ленинград не упоминает вообще, ограничиваясь лишь общей формулировкой: «Сложилась благоприятная обстановка…»

Целью операции в изложении Попова является месть: «В ответ на попытки финской авиации бомбардировать Ленинград…». Новиков же утверждает, что лишь «срочные меры» могли «избавить Ленинград от участи городов, подвергшихся яростной бомбардировке». Кожевников, не мудрствуя лукаво, возвращается к исходной формулировке директивы Ставки ГК («в целях срыва готовящегося налета на Ленинград»).

Еще одним — едва ли заметным для «широких читательских масс», но понятным для специалистов — отличием монографии Кожевникова от других описаний 25 июня 1941 г. являются:

- появление конкретного названия соединения немецкой авиации («5-й Воздушный флот»);

- появление союза «и» («массированные удары по аэродромам Финляндии и Северной Норвегии… авиачасти 5-го Воздушного флота Германии и финская авиация…»).

Вплоть до конца советской эпохи монография Кожевникова, по сути дела, определяла тот максимально допустимый уровень раскрытия темы 25 июня 1941 г., который был возможен для «партийных историков», желающих сохранить остатки самоуважения и научной добросовестности.

Новое время — новые песни. Строго говоря, новых «песен» на сей момент имеется ровно две. Первая — это фундаментальная работа финского историка М. Йокипии, клонированная (иногда — с кавычками и ссылкой на источник, а чаше — без оных) в сочинениях господ Барышниковых (отца и сына), Широкорада и иже с ними. Вторая — это книга [47], в которой, видимо, впервые в отечественной историографии было предложено признать, наконец, бесспорные факты (в первые три дня войны, 22-24 июня 1941 г., немецкая авиация в количествах, заслуживающих упоминания, на финских аэродромах не базировалась и налетов на «Ленинград и города Карелии» не совершала) и включить факт реально состоявшегося 25 июня авиаудара в общую канву событий, начавшихся 17 июня 1941 г. с переброски 1-й танковой дивизии в Заполярье и закончившихся неудачной попыткой вторжения 10-го мехкорпуса на финскую территорию.

Столкновение таких диаметрально противоположных подходов привело к бурной (и по большей части некорректной) дискуссии. Как и следовало ожидать, позиция добровольных реаниматоров истлевших мифов коммунистической пропаганды оказалась весьма парадоксальной. Сначала они долго и возмущенно протестуют против того, что в книге М. Солонина историческое исследование якобы подменено политически мотивированными «обличениями» и вульгарными «разоблачениями». Вдоволь повозмущавшись, они — даже не пытаясь начать обсуждение реальных событий в их взаимосвязи (что, вероятно, и является предметом исторической науки) — приступают сами к шумным обличениям. Только обличают они, разумеется, Финляндию, а неиссякаемый запас «разоблачительных» (с их точки зрения) фактов черпают в одном-единственном источнике (разумеется, в этой роли выступает все та же книга М. Йокипии или ее доморощенные «клоны»).

Логика (если это слово здесь уместно) «обличений» в лучшем случае строится по образу и подобию известного еще древним софизма: «Можно ли считать лысым человека, у которого на голове есть хотя бы один волос?» Применительно к проблеме 25 июня 1941 г. эта «логика» работает так: находится один факт (а многолетний труд профессора Йокипии предоставил читателям такие факты во множестве), свидетельствующий о недружественном отношении Финляндии к могучему восточному соседу, после чего делается вывод о том, что Финляндия в очередной раз «не оставила советскому руководству иного выбора…»