26-й час. О чем не говорят на ТВ

Фернандо Травьерсо, магистр политологии, советник Комитета по энергетике и горнорудной промышленности Национальной Ассамблеи: – В Венесуэле только один лидер. Этот лидер – президент Чавес. И так должно быть. В серьезной стране не должно быть двух лидеров с одинаковыми взглядами. Должен быть только один лидер. Ему народ выразил доверие. Единственный лидер, высший лидер, который проводит в жизнь процесс перемен, революционный процесс трансформации социальной жизни Венесуэлы – это президент Уго Чавес Фриас. И революционно настроенные слои в Венесуэле в нем не сомневаются.

Уго Чавес, президент Боливарианской республики Венесуэла: – Революция шагает по Южной Америке. Но эта революция носит мирный характер. И она хочет оставаться мирной. Она носит демократический, народный, моральный и индейский характер.

Владимир Давыдов, директор Института Латинской Америки РАН: – Мистика революции очень сильна. Наши деды латиноамериканцев больше бы поняли. Там больше искренности, непосредственности. Там больше жизни в политике!

Нищий возле пункта бесплатного питания: – То, что происходит у нас, – это революция. Но не такая, как русская – насильственная. У нас это революция мирная, потому что мы хотим двигаться вперед. И мы будем двигаться вперед, несмотря на все препятствия, несмотря на США, несмотря на все те силы, которые нападают на команданте Чавеса и которые хотят покончить с нашей страной!

Мануэль Сутерланд, координатор Боливарианской ассоциации экономистов-социалистов, член Латиноамериканской ассоциации экономистов: – Речь идет о том, чтобы создать систему, которая не была бы ни полностью капиталистической, ни полностью коммунистической, а соединяла бы в себе черты того и другого.

Марко Милья, таксист: – Все думают по-разному, но разительных перемен не видно. Вы сами можете посмотреть, какой у нас социализм. Все видно. Никаких перемен.

Титр: Солнечный город, или Социализм XXI века.

Стенд-ап в «Солнечном городе»: Теперь посмотрим на третью Венесуэлу. На окраине Каракаса, где раньше располагалась бедняцкая деревня. В 999 году стихийным бедствием ее смыло, и правительство страны взяло на себя труд и отстроило вот такой поселок [24] . Что-то вроде таун-хаусов. Здесь люди проживают в приличных условиях.

Абдали Коронадо, староста района «Солнечный город»:

– Что за люди здесь живут?

– Те, кто жил раньше, но в гораздо худших условиях. Жили в хибарах – 2 квадратный метр на двух этажах. У нас там было две маленьких комнатки по два с половиной метра и семиметровое пространство для кухни, столовой и санузла.

– Эта программа абсолютно бесплатна?

– До настоящего момента абсолютно бесплатна. Мы сейчас платим только за коммуникации, которые есть в каждом доме: свет, вода – те базовые коммуникации, за которые надо платить. Но мы платим по социальным тарифам – они очень невысоки.

– Люди, большинство людей живут сейчас лучше, чем несколько лет назад?

– Да. Я думаю, что если не на 100 процентов, то на 99…

Фернандо Травьерсо, магистр политологии, советник Комитета по энергетике и горнорудной промышленности Национальной Ассамблеи:

– Что такое социализм XXI века?

– Социальное равенство. И суверенитет. Социальное равенство, как вы сами сказали, это когда страна – обладатель наибольших запасов нефти в мире – имеет уровень социального равенства. Когда уменьшается присущий странам Латинской Америки уровень социального неравенства. То есть социализм XXI века – это социальное равенство, свобода и полный суверенитет венесуэльского государства.