26 мифов о России. Ложь и тайны страны

Конечно, есть проблема способностей, востребованности и участия человека в общественной жизни в целом и превращения «твари дрожащей» в того, кто «право имеет», но не при помощи топора и знаменитых действий Раскольникова, а при помощи действительного совместного движения к лучшему обществу. Демократия – это конкуренция на политическом рынке, подотчетность власти народу и верховенствозакона. Но есть ведь и другая сторона демократии – это солидарные действия граждан, которые сами способны творить свою историю. И на самом деле эти солидарные действия, изменяющие историю, иногда оказываются гораздо большим проявлением демократизма, чем формальная игра на политическом рынке. Поскольку есть и еще один нюанс – формальные институты демократии в условиях глобального политического, идеологического манипулирования и превращения СМИ в корпорации все больше и все дальше превращаются в фикцию. Чем эффективнее политтехнологии, тем меньше демократии. Политтехнологии – это делание голосов из электората, а если можно при помощи денег эффективно делать голоса, то это уже не демократия, а политический рынок с корпорациями и без антимонопольного законодательства. Поэтому демократия – это в том числе и солидарные действия значительного числа граждан.

В 1917 году было массовое недовольство населения, связанное со слабостью государства, войной, голодом и так далее. Но народные массы не могут сами найти выражения своему недовольству не только в словах, но и в образе желаемого будущего и возможных действиях – этот образ им неизбежно помогает найти элита. А элита – это та маленькая часть общества, которая первая переходит в будущее. Российская же элита ничего никому не приносит и, наоборот, тянет в прошлое, поэтому можно сказать, что это антиэлита. Возможно, ее только народное движение снизу, как в 1917 году, и сумело бы заставить действовать так, как нужно гражданам.

Прошли те времена, как верила Россия,

Что головы царей не могут быть пустые

И будто создала благая дань творца

Народа тысячи – для одного глупца;

У нас свободный ум, у нас другие нравы:

Поэзия не льстит правительству без славы;

Для нас закон царя – не есть закон судьбы,

Прошли те времена – и мы уж не рабы!

Николай Языков, 1823 год[23].

21 Новый застой?

10 ноября 1982 года не стало Леонида Ильича Брежнева, возглавлявшего Советский Союз восемнадцать лет, – больше, чем многие наследственные монархи. С тех пор еще двадцать восемь лет экономика страны развивалась по иным законам и правилам. При этом существующие оценки брежневского периода до сих пор весьма разнятся.

В 1977 году, то есть в брежневскую эпоху, Политиздат издал книгу, которая сегодня уже перешла в разряд букинистических курьезов. Назывался труд «Могучая поступь советской экономики».

«В книге известные ученые-экономисты показывают достижения Советской страны за шесть десятилетий в развитии производительных сил, совершенствовании социально-экономического строя, повышении материального и культурного уровня жизни. В монографии освещаются проблемы динамичного и пропорционального развития производства, повышения его эффективности, ускорения НТП, роста производительности труда, вопросы совершенствования хозяйственного механизма, развития социалистической экономической интеграции».

Реклама на сайте Alib.ru – Букинистические книги – «Могучая поступь советской экономики», Политиздат, 1977 год.

Конечно, можно было бы поиронизировать над этой цитатой, поскольку, когда в 1985 году объемы поставок нефти на мировой рынок Саудовской Аравии выросли в четыре раза за полгода, а цены из-за этого рухнули с восьмидесяти до восемнадцати долларов за баррель, «могучая поступь советской экономики» быстро сменилась шаркающей старческой походкой. Как выяснилось, других ресурсов выживания, кроме высоких цен на энергоносители, у СССР не оказалось.