Читаем 2676163010a14df7e520851b67ea0c55 полностью

- Прежде, чем что-то делать с моим дражайшим сыном, сначала вы должны убедить меня - его мать, что достойны его! - припечатала та так, что без всяких масок демонов и врат ада прониклись все.

- Мать? Но у тебя же мать - Мия! - а это уже среагировала окончательно запутавшаяся Узуме.

- … - гомункул молча развел руками в стороны, как бы говоря “мне пофиг, я вообще из пробирки, а они пусть там сами решают, чьи гены были в основе моей, всё равно это ничего не меняет для меня”.

Одна лишь Хайхане коротко попросила Мацу отсигналить остальным о явлении Фуши с “матерью” перед ними… и достав телефон, включила на том камеру - такую замену сериалам она одобряла и не могла не заснять.

Что было дальше Фуши будет вспоминать лишь в кошмарных снах, а вот Хайхане была довольна. Впрочем, Фуши тоже особо не пострадал… в основном из-за вернувшейся регенерации, то ли преодолевшей воздействие препарата, то ли проснувшейся от ауры “матери”.

Итогом бурных разговоров неожиданно стало получение двух пощечин, и Карасуба с Мией гордо отправились на выход из здания.

- Чего это они? - опешил Сео, лицезревший эту сцену с безопасного расстояния.

- Одну взбесило, что я нашел новую “мать” и не хочу выбирать, другую куда больше довели мои прошлые поступки. Впрочем, первую они тоже сильно так потрясли. Ну и Карасубе не понравилось, что я вроде как и ей нашел замену в лице той же особы. В принципе это можно решить окрылением, но они же гордые и обиделись на меня, - пожал плечами гомункул.

- Звучит так бредово, что в принципе может оказаться правд… стоп! Ты что - понимаешь женскую логику? - выпучил глаза Сео.

- Эм, а что тут сложного, если разобрать их характеры и мотивы, то можно запросто определить их действия. К примеру сейчас они обе должны сбросить скорость, зайдя за угол дома, и неторопливо идти, ожидая когда я проникнусь и сам пойду извиняться и окрылять их, - повторил пожатие плечами гомункул.

- Научи! - выдал Сео.

- Позже, пойду мириться, упускать столь мощные фигуры все же не стоит, как и портить с ними отношения, пусть вроде всё и закончилось, - махнул рукой гомункул, отправившись следом.

- И всё же, что теперь-то? Как-то не так всё кончилось, да и так далеко я не планировал. Не ожидал, что выживу, - пробормотал гомункул, повернув за поворот, вслед за парой секирей, которые и правда шли неторопливо, сворачивая за очередной угол.

- Жизнь вообще сложная штука, - появился позади гомункула Муцу, и похлопал того по плечу.

На втором хлопке гомункул пропал из этого мира.

- Упс? - выдал Муцу, и осмотревшись, сделал шаг в неизвестность, дабы его не прибили за случайный перенос Фуши неизвестно куда.

А в этот момент на месте застыли Мия и Карасуба, перестав ощущать одного непутевого ашикаби.

- О да, последовал за нами. Должны показать обиду… и что теперь? Я его вообще перестала ощущать, да и он что-то не торопится! - ядовито заявила Карасуба.

- Назад, срочно, что-то мне неспокойно! - произнесла Мия. Вот только никого по дороге они не нашли, как и в здании МБИ.

А гомункул… он обрел главное - свободу и чувства. Потому совершенно не жалел, покинув старый мир, оставивший далеко не лучшие воспоминания о себе. Что поделать, таков его характер, таков сам Фуши. Возможно, он и поступил неправильно, не пытаясь найти дорогу назад и не волнуясь по этому поводу, но он изначально ни к кому не привязывался, да и зашвырнуло его в иной мир не по его воле. К тому же, даже после всего в мире секирей гомункул ощущал себя чужим, это просто было не его место, так что он был даже рад такому стечению обстоятельств.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное