27

– Это не по правилам… это не по правилам… – пробормотал он, увидев судью в полосатой футболке. Судья наклонился к нему и поднёс лицо вплотную к его лицу. От него несло смрадом разложения, и Олег заметил, что весь судья покрыт лиловыми трупными пятнами, сквозь которые просвечивали осклизлые мышечные волокна, а в серой плоти соединительной ткани копошились опарыши. От лица судьи отслаивались куски кожи и свисали, как рваные обои, нос был готов отвалится и повиснуть на ниточке сухожилия.

– Какие к чёрту правила? – спросил судья каркающим голосом, разбрасывая опарышей – Правила созданы не для неудачников, вроде тебя! Правила – для победителей! Именно поэтому, этот джентльмен сейчас раздавит тебе руку, получит дисквалификацию на год и продолжит сражаться, а ты уйдёшь из спорта в занюханную газету! Нравится быть большим человеком в маленьком городе, Олег?

Амбал рывком положил Олега на спину, вытянул его правую руку, прижал левым коленом. Его глаза засветились синим светом, из пор кожи здоровяка тоже начал проступать свет, но пурпурный. Казалось, ещё немного и эта энергия разорвёт его на куски. Амбал занёс ногу над правой рукой Олега.

– Нет, не надо! – закричал Олег.

– Так и знал, что ты станешь умолять, слизняк! – расхохотался амбал и опустил ногу.

Дикая боль. Эта боль не напоминала Олегу ту боль, что он перенёс тогда на ринге. Эта боль была помножена на тысячу, и она не прекращалась. Фонари на трибунах погасли, ринг остался единственным пятном света посреди бесконечной черноты и был ещё белый прямоугольник света в том месте откуда выходили бойцы. Олег, сходя с ума от боли с надеждой посмотрел туда. Амбал уже целиком светился пурпурным и больше напоминал того демона, чем человека.

– Теперь ты мой навечно – сказал Олегу демон.

И прямоугольник света, обозначающий дверь сузился до щёлки, а потом пропал.

Евгений бежал за белыми огоньками. Его уже не интересовало то самое здание и выход из измерения номер двадцать семь. Всё, что он хотел – догнать ангельские колокольцы. Когда Евгений приближался к группе белых огоньков, витающих в воздухе, он чувствовал блаженство и счастье. Что-то похожее на то, чувство, которое он испытывал, когда тусовался с Олегом и компанией, когда они были детьми. У него были друзья, им было весело. Никаких забот, никакой сессии. На школу плевать, на родителей плевать. Только подлейте мне той бурды, что зовёте алкоголем. И дайте затягу этих странных сигарет с сладковатым дымом.

Но огоньки не давались так просто. Они то замедлялись, позволяя Евгению подойти близко, то резко ускорялись так, что Евгений бежал просто из последних сил, ощущая покалывание в селезёнке. Но они никогда не терялись из вида. Они меня выбрали, понял Евгений. Теперь я их избранный. Потому что я всегда был добрый, не матерился, не оскорблял всех, как этот верстальщик, не пытался доминировать как Олег… О нет, Олег же друг… К чёрту друзей. Они все грешники, а он праведник. Дайте мне скорее послушать божественный перезвон!