27

Пятна ржавчины увеличивались и соединялись в мега-пятна. В их центре начали появляться сквозные дыры. Ржавчина наползла на поручни, они начали ломаться, образуя жуткие колья, кресла, затронутые порчей, сгнивали с неприятным звуком хлюпающей осенней грязи.

– Автобус слишком долго простоял под солнцем, – констатировал факт Константин, – оно начало влиять на него.

Я вскочил с места, которое тоже начало гнить сбоку. Коррозия уже съела водительскую часть автобуса, теперь он зиял дырой. В крыше начали появляется дыры и сквозь них на пол падал смертельный зелёный свет. Я отполз в заднюю часть салона, прикрываясь рюкзаком, как щитом.

– Костя, что мне делать? – с надрывом спросил я.

– Для тебя есть один выход, – пугаясь своих слов сообщил Костя, – самоубийство. Быстро, решительно, без компромиссов. Иначе будет только хуже.

– Я стану радиоволнами? – с надеждой в голосе спросил я.

– Для тебя – ещё хуже, – холодно сказал Костя, – действуй. Я очень сожалею, Дима.

– Сожалений тут будет маловато, – осатанело пробормотал я.

Скверна очень быстро подбиралась к моим ногам. Я схватился за обломанный поручень, который кончался рваным остриём и силой дёрнул. Штырь легко отломился. Теперь у меня в руках было орудие избавления. Я дрожащими руками поднёс остриё к горлу и упёр его прямо в адамово яблоко. Теперь нужно было только одно усилие. Я сжал палку сильнее, надавил. По шее заструилась тёплая кровь.

– Вот дерьмо! – всхлипывая, вскрикнул я и уронил палку – я не смогу… я не смогу…

– Сделай это, мать твою! – орал в динамик Костя, – сделай это, б***ь, ради своей Алисы!