2788 (ЛП)

– Полагаю, эти дети живут в совершенно других мирах. Не нужно привыкать к сленгу, Дия. Дело не только в том, что мама его не любит, у тебя и в школе могут быть неприятности. В Академии ученицам категорически запрещено употреблять жаргонные словечки.

Дия скривилась:

– Эти правила совершенно нелогичны! Мама ругает нас, если сказать «класс» вместо «высококлассный», и велит все время разговаривать на формальном языке, а потом жалуется, что от нас никогда не услышишь «лепота» вместо «великолепно». Почему она так делает? Если допустимо только то, что есть в формальном словаре, «лепота» или «дивно» ничем не лучше всего остального жаргона.

Я замялась, соображая, как бы получше ответить. Моя младшая сестра – мастерица задавать неудобные вопросы. Папа говорит, что Дия очень умная и пытливая, с аналитическим складом ума. А мама – что она любит ставить других в неловкое положение. Сейчас я была готова согласиться с мамой.

– «Дивно» считается допустимым отступлением и входит в вокабуляр высших слоев общества Альфы, – наконец сказала я.

– То есть мама хочет, чтобы мы не употребляли разговорных слов, понятных всей тысяче и больше миров человечества, и поощряет нас использовать жаргон, на котором говорят только аристократы столицы Альфы, – вздохнула Дия. – А смысл? Даже посети мы Адонис, вряд ли встретим хотя бы одного рыцаря.

– Он используется не только на Адонисе, – возразила Аша, – но и здесь, в высших кругах Данаи. Поэтому Академия и настаивает на нем.

– Ненавижу Академию, – заявила Дия.

Отвечать ей никто не стал. Академия была лучшей, самой дорогой, самой престижной школой для девочек Данаи. Мама – выпускница Академии. И обе наши бабушки тоже. Из чего следовало, что все мы тоже учились в Академии.

Дия сморщила нос:

– Вы все тоже ненавидите туда ходить, правда же?

– Там замечательные сады, – сказала Аша.

– Но ты терпеть ее не можешь, – парировала Дия.

– И прекрасные здания, – сказала Ситара.

– Но ты терпеть ее не можешь, – повторила Дия.

Аша и Ситара посмотрели на меня. А что могла сказать я? Академия знаменита своими великолепными цветниками и колоннами из настоящего мрамора, но порядки в ней ужасно строгие. За каждым твоим шагом следят и постоянно критикуют и твое поведение, и твою осанку, и твой выговор, и даже то, как ты дышишь!

Поэтому я смалодушничала и не стала отвечать на вопрос:

– Я уже сдала выпускной экзамен и туда больше не хожу.

Дия совсем не элегантно фыркнула – ее наказали бы на неделю, услышь это кто-то из учителей Академии:

– Но...

Ее прервал звук из коридора: часы пробили половину первого. Это точная копия древних ходиков девятнадцатого века, только приспособленных к новой длине суток – на Данае она не такая, как на Земле.

Мы дружно встали, проверили свой внешний вид в зеркале и гуськом вышли из комнаты. Мама уже ждала в вестибюле. Мы вчетвером выстроились в линейку лицом к порталу. Мать поправила нам складки сари и подоткнула выбившиеся волосы Дии, прежде чем занять место рядом. Мы все смотрели на портал, и тут пропел сигнал – совсем не оттуда, откуда мы ожидали, а от крыльца. Мы торопливо развернулись лицом к парадной двери, и мама едва слышно простонала, прежде чем скомандовать:

– Открыть переднюю дверь.

Дверь распахнулась, вошла бабушка, и мама шагнула вперед:

– Добро пожаловать, матушка Ростха. – После небольшой паузы она продолжила назидательным тоном: – Матушка Ростха, нет никакой нужды прибывать через публичный портал снаружи. Ваш генетический код в списке гостей нашего дома, можно порталиться сразу внутрь.

Бабушка нахмурилась, глядя на мамино сари, и, поправив его, ответила:

– Постоянно забываю, что у вас есть свой портал. Очень немногие считают нужным иметь подобную роскошь.

Бабушка прибегала к подобным отговоркам уже в десятый раз. Я не могла не восхититься выдержкой мамы, когда она, совершенно спокойным голосом и не меняя выражения лица, ответила так же, как и во всех предыдущих случаях:

– Домашние порталы в последнее время стали гораздо доступнее. Из-за съемок Вентраку приходится много путешествовать, и возможность порталиться прямо домой немного облегчает ему жизнь.

– Мой бедный сын так много трудится, чтобы оплачивать ваши прихоти. – Бабушка подошла ко мне и одобрительно кивнула: – Дхарма всегда прекрасно уложена.

– Моя старшую дочь зовут Далморой, матушка Ростха. – В голосе мамы появилось еле заметное недовольство.

– Ну и зря, – заявила бабушка. – Далмора не относится к традиционным именам. Я всех троих сыновей назвала в честь первых колонистов Данаи.

Недовольство в тоне мамы стало заметнее:

– Вентрак сам предложил, чтобы Далмору назвали в честь моей матери.

– Мой бедный сын всегда был готов на что угодно ради жены, – ответила бабушка.

Мама на секунду прикрыла глаза – верный признак того, что терпение ее на исходе. Ни Ситара, ни Дия, ни я вмешаться никак не могли, это грозило бабушкиной нотацией за то, что посмели заговорить прежде, чем к нам обратились. Я умоляюще посмотрела на Ашу.