28 панфиловцев. «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!»

На Можайском направлении ведет наступление моторизованная дивизия СС «Рейх» и две другие танковые дивизии. В основном они оснащены танками «Т 3» и «Т 4». Пушки калибра 37 миллиметров на «Т 3» заменены на 50 миллиметровки.

– Снаряды усилены, – размахивал руками унтер-офицер. – Широко используются подкалиберные, а также бронебойные снаряды с дополнительным разрывным зарядом. За километр они пробивают полста миллиметров брони.

– То есть наши «тридцатьчетверки» свободно берут? – насмешливо спросил Павел Гундилович.

– Выходит, так…

– А чего же вы этих чешских тараканов пачками в бой посылаете? И «Т 3» с вашими усиленными снарядами вон там догорают. Разуй глаза, если не разглядел. Сидит, расхваливает свой драный вермахт. Вы Москву когда взять собирались? Или уже раздумали? Отбили охоту.

Унтер-офицер, сопя, закуривал мятую сигарету из пачки.

– Оглох, что ли? Уши прочистить?

– Москву планировалось взять через восемь-десять недель после начала боевых действий, – выдавил танкист.

– А затем сжечь или затопить. Так?

– Планы Верховного командования мне неизвестны.

– Все тебе известно и ясно, – отмахнулся капитан. – Четыре месяца уже война идет. Сколько твоих камрадов угробилось? С полмиллиона точно. Не видать вам Москвы, это я тебе точно скажу.

Такие вот разговоры зачастую велись с пленными в трудном для нас октябре сорок первого года. Возможно, пленные принимали это как пропаганду. Но оставалось фактом растущее число убитых и покалеченных солдат вермахта.

И надвигалась русская зима с ее сорокаградусными морозами, снегом по пояс и безрадостными перспективами. Наполеон сто лет назад пытался захватить Россию. Армия померзла среди болот и лесов. Хочешь не хочешь, а все чаще приходили эти воспоминания.

Слишком велика Россия. Конца-краю нет. Может, и зря затеяли эту «Барбароссу». Хватило бы и Европы с ее теплыми сортирами и шоссейными дорогами…

Глава 6 Панфиловцы продолжают бой

Точнее, это была сплошная полоса боев, из которых дивизия практически не выходила всю вторую половину октября. Гибли люди, на смену им приходило пополнение.

Осколком в руку тяжело ранило ротного Лимарева. Его увозили на санях вместе с тремя другими ранеными. С примотанной к груди рукой, старший лейтенант пытался дать Андрею Краеву последние ненужные наставления:

– Ты, Андрей, людей береги. Ребята у нас смелые… они еще себя покажут.

Лимарева, несмотря на сильную боль, угнетала мысль, что уходит он в тыл буднично, незаметно. Никто не лез с ним прощаться, не пытался обнять, даже старшина Снитко. И награды не успел заслужить, хотя Андрей Краев и пулеметчик Швецов получили недавно медали «За отвагу».

Лейтенант Краев, принявший роту, кивнул и, как показалось Лимареву, суховато пожелал:

– А вам выздороветь побыстрее, Юрий Федотович. Ездовой, трогай, пока обстрел не начался.

– Постой, – удержал ездового бывший ротный. – Степан, подойди поближе на пару слов.

Старшина Снитко приблизился к повозке, и Лимарев попросил его:

– Степан, рука сильно ноет. Плесни спиртика.

– Кончился спирт, – с полминуты поразмышляв, сказал старшина.

У него оставалась почти полная фляжка, но он хотел выпить сам, да и нового ротного угостить.

– Отдай флягу Федотычу, – приказал Краев. – Пусть разделит на всех четверых. Людям полегче станет. Видишь, раненые страдают.

Затем повернулся и зашагал к изрытым минами позициям. На ходу подозвал к себе Ивана Коржака:

– Примешь первый взвод.

– Есть, – козырнул сержант.

Оглянулся на старшину Снитко.

– Сколько боеприпасов в заначке?

– Так уж и в заначке. Берег до последнего на самый крайний случай. Тысяча двести винтовочных патронов и сорок гранат «РГД 33». «Лимонок» еще полтора ящика.

– Пятьсот штук отдай в расчет Швецова и по двести ручным пулеметчикам. Остальное распределишь по стрелкам. Гранаты тоже раздай. И сразу дуй на склад боепитания, я уже туда звонил. Получишь еще патроны, противотанковые гранаты и ящик бутылок с «КС».

– Так я что, старшиной остаюсь? – осторожно спросил Снитко. Он до последнего был уверен, что после стычек с лейтенантом тот на прежней должности его не оставит.

– А кого еще ставить? – засмеялся Краев. – Мужик ты ушлый, расторопный. Или думаешь, я с тобой прежние счеты сводить буду? У меня таких привычек нет.

Снитко, уверенный, что новый ротный отправит его в окопы, облегченно вздохнул:

– Я не подведу, Андрей Дмитриевич. Сами видите, рота всегда накормлена, все одеты, обуты. И спирту сегодня принесу.

– Для всей роты?

– Выбью для всей роты. Морозы уже. Обязаны выдавать.

– Ладно, иди, Степан. Боеприпасы и ужин быстрее тащи, люди голодные. Махорку не забудь.

Сержант Веселков засмеялся, глядя, как суетится старшина. Переглянулся с Иваном Коржаком и заметил:

– Чует кошка, чье мясо съела. Очень он в окопы идти боялся. Теперь, может, воровать поменьше станет.

Бои шли сразу на нескольких участках. Немцы пытались захватить деревни Княжево, Федосьино, Игнатово. Особенно сильный удар принял на себя 1075 й полк.

Сохранились документы, которые говорили о накале боев на подступах к Волоколамску.