28 панфиловцев. «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!»

Еще один танк подбило орудие Сташкова, укрытое у обочины. Танк с проломленной броней уволокли на прицепе, а минометы переключились на последнее орудие в батарее и разбили его.

Старый артиллерист Сташков получил осколок в щеку и, выплевывая кровь, отчаянно матерился. На него прикрикнула медсестра:

– Ну что вы ругаетесь, как наш сапожник. Посидите спокойно, я рану перевяжу.

Тяжелых отправили в тыл следом за отступающими подразделениями. Легкораненые остались в строю. Тем, кто пытался уйти, дорогу бесцеремонно перегородил Василий Клочков.

– Винтовку держать сможешь? Вот и держи. Надо здесь хотя бы до вечера продержаться. Иначе добьют фрицы и нас, и всех остальных.

После отбитой первой атаки немцы приостановились. Вели редкий огонь минометы, рассеивали очереди пулеметы. Иван Москаленко верно определил:

– Авиацию ждут. В этом мешке удобно будет целиться. И ни одной зенитки…

Капитан Гундилович приказал рыть окопы в полный профиль. Это вызвало не слишком положительную реакцию:

– Мы же прикрытие. Или снова в оборону вставать?

– Ни одной пушки не осталось…

– У меня к винтовке всего три обоймы.

Прискакал на взмыленной лошади адъютант командира полка. Сбросил на землю перевязанный надвое мешок с патронами.

– Вот, полтысячи винтовочных патронов доставил.

– Что, теперь тебя в задницу целовать за доблесть?

Адъютант, из молодых лейтенантов, не обращая внимания на подковырки, оглядел дымивший танк «Т 4».

– Молодцы, два танка уделали.

– Тебя хвалить нас прислали? – внимательно поглядел на лейтенанта капитан Гундилович. – Или как…

Адъютант сразу перешел на официальный тон и доложил:

– Товарищ полковник просили выяснить обстановку.

– Орудия разбиты. Кроме «максима» остался один ручной пулемет. Патронов в лучшем случае на час боя. Уяснил обстановку?

Адъютант помялся.

– Товарищ полковник приказали… просили до ночи фрицев придержать. Мы в девяти километрах отсюда новую линию обороны строим. Там речка, есть возможность за что-то уцепиться.

– И ты, что ли, эту оборону строишь?

– Я свои обязанности выполняю. Что передать товарищу полковнику?

– Автомат у тебя хороший. Давай-ка гляну, – вместо ответа протянул руку капитан.

– Обычный автомат системы Шпагина, – отодвигаясь, сказал лейтенант.

– Давай, давай его сюда. Он тебе не нужен.

Старшина Егор Первухин снял с плеча адъютанта «ППШ» и протянул капитану.

– Плоховато ты его чистишь. А запасной диск где?

– В обозе оставил, – растерянно ответил адъютант.

– Значит, воевать не собирался? Тогда я, пожалуй, твой «ППШ» себе возьму. Взамен бери любую винтовку. Их много после погибших бойцов осталось. А то красуются в штабе с автоматом.

Адъютант молча сопел. Спорить с командиром роты, который оставлен воевать до конца, он не решался. Лишь снова напомнил:

– Так что мне полковнику передать?

– Четвертая рота свою задачу выполнит, – с долей излишней торжественности ответил капитан. – А ты скачи быстрее назад, пока обстрел не начался. Винтовку не забудь.

Когда лейтенант ускакал, так и не взяв винтовку, все дружно засмеялись. А ротный попросил вестового:

– Почисть автомат. Он мне в бою действительно пригодится. Василий, ты тоже замени свой «наган» на что-нибудь посерьезнее.

– Вот у меня «вальтер» есть, – показал массивный пистолет политрук. – Добыл в бою.

– Егор, – подозвал старшину капитан. – Возьми пару бойцов и пройдись вдоль дороги. Тут многие части резво отступали, повозки разбитые валяются. Собирай боеприпасы, какие найдешь, больше нам надеяться не на кого.

Первухину повезло. В одной из разбитых «полуторок» обнаружили две лопнувших цинковых коробки с патронами. Из бака осторожно перелили в канистру остатки бензина. Если смешать с машинным маслом, получится неплохой коктейль против танков.

В перевернутой повозке нашли кое-какое саперное имущество: с полсотни двухсотграммовых толовых шашек, бикфордов шнур.

В сумке, лежавшей возле погибшего лейтенанта, отыскалась коробка с взрывателями и даже таблица для расчета взрывных действий.

– Аккуратный лейтенант, – доставая документы убитого, сказал Первухин. – И «наган» смазан. Не успел он только им воспользоваться.

В других местах нашли еще сотни три винтовочных обойм и патроны россыпью. Набрали два ящика гранат «РГД 33», которые вместе с противогазами бросали убегавшие от артиллерийского огня бойцы.

– А гранаты не наши выбрасывали, – убежденно заметил Первухин. – Наших к дисциплине генерал Панфилов крепко приучил.

Спорить с ним не стали – это уже не имело значения.

С продовольствием дела обстояли неважно. Нашли несколько банок консервов и смятую в лепешку картонную коробку с комбижиром, откуда наскребли килограмма три смешанного с землей крупитчатого, пахнувшего коровьей шкурой жира.

Старшина Первухин почесал затылок. Его возращения ждали более сотни голодных ртов. Егор приказал помощникам:

– Вырежьте лытки вон у той убитой лошади. Она, кажись, посвежее. Была конина, будет говядина.

Едва вернулись, налетели две пары «мессершмиттов». Они успели сбросить штук двенадцать 50 килограммовых бомб. По мощности эти осколочно-фугасные бомбы превосходили шестидюймовые снаряды, и беды бы натворили.