28 сантиметров счастья

Да, я без него вообще не справилась бы, даже если бы захотела удовлетворить себя руками. Честно говоря, иногда я ловлю себя на мысли, что кто-то мне напоганил и настроил мое тело только на конкретного человека. Рустама. Оно слишком легко отзывается на его прикосновения, на его присутствие, а его запах запечатлелся в моей памяти навечно. Когда Садаев задерживается по делам — я могу заснуть только обняв его подушку.

Хорошо, что он не знает об этих мыслях, и... ох, черт. Из головы вылетает все, как только его пальцы проникают медленно, жестко и уверенно внутрь меня. Я выгибаюсь ему навстречу и тянусь за поцелуем, зарываясь пальцами в темные, влажные волосы. Получив поцелуй, я чувствую, как он подхватывает меня за бедра и насаживает на твердый и уже готовый член. Я еще не успела разогреться до нужной кондиции и это происходит резко и внезапно. Поэтому все чувствуется острее, чем надо.

— Рустам, — выдыхаю ему в рот я. Сладкие спазмы прокатываются внутри живота и по телу. Похоже, долго я не продержусь. Растекусь сладкой патокой в стальном захвате этого зверюги. Только он знает все скрытые точки моего тела. Берет его, как вздумается, но всегда я остаюсь удовлетворенной.

Спина врезается в стенку душа. Она обжигает прохладой, пока я, обвив ногами торс мужа, принимаю его в себя полностью — не только физически, но и на более глубоких уровнях. Сливаюсь с ним. Чувствую его дыхание, любое изменение в движениях. 

Я правда смогла его полюбить. А он в ответ всегда обращался со мной бережнее, чем ему, возможно, хотелось. И вот сейчас: я чувствую в напряжении мышц скрытую силу и ярость. Дикое желание, которое он берет под контроль. 

Мне нравится, что только для меня он такой. И я в который раз покоряюсь его напору, его сильным рукам, которые обнимают меня. Закрываю глаза. Вдыхаю его запах. И ловлю звезды в темноте, когда меня накрывает оглушительной волной удовольствие.

Черт. Мне же нельзя так... я испытываю укол вины, стекая по мокрому телу Рустама, пересчитывая все рельефные мышцы, пока он не ловит меня и не ставит на ноги.

— Вылезай и иди на постель, принцесска, — слышу голос с рычащими нотками, — я тебя сегодня конкретно распну по ней. 

Я выползаю быстро из душа. Едва не поскальзываюсь на влажном полу, и, схватив полотенце, иду к двери, напоследок оглянувшись. Рустам смотрит мне вслед с легкой ухмылкой. 

Черт. Главное, чтобы он не заметил тест, который я оставила. Я ухожу в спальню, падаю на кровать в полотенце и беру свой телефон, который настойчиво вибрирует все это время. Проверяю новые сообщения. Эля скидывает мне последние новости института вместе со своими фотками из бара. Прикрепляет голосовое сообщение.

Я не успеваю ей ничего ответить. Потому что матрас прогибается под весом тела, Рустам нависает надо мной, а его достоинство впечатывается мне прямо промеж половинок попы. Я замираю. Полотенце на мне — очень тонкая и короткая преграда, не прикрывающая даже бедра целиком.

— Рустам, я... — выдыхаю, подумав о том, что стоит попросить его быть аккуратнее. Но он берет меня за горло, заставляя изогнуться и приподнять бедра, и я даже на секунду пугаюсь что он меня сломает ненароком. Дыхание обжигает шею. Я чувствую жесткий укус, оставляющий клеймо боли на нежной коже и содрогаюсь от мурашек.

Боже.

Он срывает с меня полотенце одним движением. Отбрасывает его в сторону.  Проводит каменным достоинством между ног и врывается внутрь — неотвратимо и медленно.

— Охренеть какая ты горячая внутри и тесная, — хрипит он мне в ухо, — я бы из тебя не вылезал никогда.

Черт.

Ему скоро придется снова забыть обо всем этом на какое-то время. Я не додумываю эту мысль, потому что Рустам нанизывает меня полностью на свой невероятно твердый и горячий орган, берет меня жестко и бескомпромиссно, заставляя задыхаться от стонов и хрипов. Комкать пальцами простынь и впиваться ногтями в него, оставляя на память алые полосы. 

Только потом, когда я засыпаю, будучи сжатой в крепких объятиях, на периферии сознания мелькает странное понимание — черт, сегодня он пренебрег предохранением. Впервые.

Почему?

* * *

Видимо, эта тревожная мысль не отпускает меня даже во сне. Просыпаюсь я в четвертом часу утра, когда на сером небе где-то вдалеке брезжит светлая полоска рассвета.

Я переворачиваюсь на постели, замечаю скомканное одеяло, которое сбилось у меня в ногах. Рустама нет. Раньше он никогда не покидал меня так рано. В чем причина?

Я проглатываю непонятную тревогу. Поднимаюсь, надеваю нижнее белье и облачаюсь в обычную пижаму. Захожу в ванную — коробка из-под теста по-прежнему лежит на полочке. Заметил он ее или нет? Она лежит на видном месте, но... Рустам бы тогда начал задавать мне вопросы.

Скомкав коробочку, я выкидываю в ведро и выхожу из нашей спальни в коридор.

В детскую я заглядываю тихо, чтобы не разбудить близнецов. Подхожу на цыпочках к кроватям. Всматриваюсь в умиротворенные детские личики и осторожно провожу по отрастающим волосам Самира, отчего тот тихо вздыхает. Его брат, словно почувствовав что-то, тоже переворачивается на другой бок, что-то по-детски проворчав.