289af406936548f7e4a60af4aa741d4b

Член его снова пульсировал в постыдном желании, то набухал, то снова засыпал. А потом Максим вышел, и они остались наедине. Главный инженер совершенно не смутился этой интимности, принялся что-то у него спрашивать, неужели он и правда не помнит? Ведь нельзя же так играть. И Павел подошел совсем близко, отвечая, а потом взял и положил как-бы невзначай ладонь на начальственную ягодицу и сильно стиснул.

Андрей Петрович замер на полуслове, его взгляд остановился, а тело едва заметно содрогнулось. И все то время, которое Максим провел на толчке, он не шевелился, а Павел безжалостно, с острым наслаждением мял его задницу. Они оба не произнесли не звука, только тяжело дышали.

А потом вернулись к обсуждению. Уходя, Павел жал его руку и, не отрываясь, смотрел в лицо, но тот изображал равнодушие, лишь опустил веки. А Павел думал — ничего… у меня есть ключ от твоей квартиры, нам еще надо поговорить…. наедине. Андрей.

***

Надо успокоиться и во всем разобраться, говорил себе Андрей. И главное, решить, что делать дальше. Это дерьмо началось еще четыре месяца назад, Андрей внезапно встретил своего однокашника, почти приятеля. Константин прибыл на станцию с научной какой-то экспедицией, или с экологами, хотя что они здесь забыли… Андрей не уточнял, ему было не интересно все это, и почему Костик работает не по специальности, и как он вообще попал в эту компанию. Пока однажды во время очередной дружеской попойки не согласился в шутку отодвинуть сроки ввода в эксплуатацию новенькой шахты. А потом согласился уже всерьез, переговорив по-трезвому и услышав названную сумму. Все равно из-за его подчиненных-идиотов объект никогда не удается сдать в срок. Взять хотя бы Пашу. Блядь. Как же он сразу не понял…

Неужели Паша Безлапчук — один из них? Не может быть… Одному богу известно, чего Андрею стоило сдержаться, не заорать и не забиться куда-нибудь за кресло, когда он почувствовал руку на своей заднице. Как только дверь за коллегами закрылась, Андрей заблокировал оба замка, сменил код и долго сидел под этой самой дверью, обхватив себя руками. Невозможно… Те были скорее всего из внутренней службы безопасности, точно, вот почему не сработала тревожная кнопка, Андрей нажал на нее сразу, как только незваные гости вошли в его кабинет. Он бесстрашно препирался с ними еще минут десять, делая вид, что не понимает, о чем речь, пока его не начали бить.

Он заскулил, отгоняя воспоминания, и пополз на четвереньках в сторону пищевого блока, в его апартаментах была самая настоящая кухня, стилизованная под 20-е годы прошлого века, странная прихоть прежнего жильца. Андрей напился холодной воды, аж в животе забулькало, и забрался в кровать прямо в одежде, убрав перед этим все фоторамки, висевшие рядом на гладкой розоватой стене — он и Инна на ее яхте, опять они на фоне знаменитого музея, и сам Андрей с друзьями и огромной рыбиной в руках. Зеркало на потолке в спальне тоже досталось Андрею по наследству, как и пошлые розовые стены, сам он, как въехал полтора года назад, так ничего и не переделывал. Оно было настоящим, и отключить его было нельзя. Андрей сто раз пожалел, что оставил его, и пошел спать в другую комнату, на диван. Там тоже было зеркало, на этот раз нормальное, он сделал его под цвет стен и убрал отражающий эффект, и только после этого смог заснуть.

***

— Вас генеральный к себе требовал, Андрей Петрович.

— Спасибо, Женечка, — проходя мимо, он слегка погладил ее по круглой попе, обтянутой форменной юбкой, а Женечка отбросила его руку и сделала вид, что страшно возмущена. Тогда он помял еще немного ее ладошку, мягкую такую, с острыми ноготками, нежную, не то, что у Павла лапища, еще и с волосами рыжими. Так, не думать.

Надо, сказал себе Андрей, надо пойти и покаянно выслушать, что скажет начальство. А потом вернуться и трахнуть Женечку, вот на том самом столе и трахнуть. Он зашел в свой кабинет, в котором был полный порядок, стулья ровным рядком, черный стол… Андрея затрясло, и он почти с радостью пошел на выволочку к генеральному. Тот про пустоты ничего не желал слушать, проорался как следует и выгнал Андрея вон, дав сроку две недели.

— Андрей Петрович, — Женечка ждала его там, где он ее и оставил, в кабинете, — я вам сметы принесла.

— Ага, — Андрей бегло их просмотрел и теперь теснил ее к столу, ненавязчиво так, откуда-то снова взялся липкий страх, и пока Женечка запирала дверь, он стащил штаны и зачем-то сам улегся на стол. И когда его спина прижалась к гладкой холодной поверхности, он вдруг физически ощутил, что не может пошевелиться, яркий свет бил прямо в глаза, мешая вдохнуть, Андрей зажмурился, и стало только хуже. Женечка что-то говорила, но он не слышал, а потом она погладила его по щеке:

— Что с тобой, Андрей?