29 отравленных принцев

— Что, можно первые итоги подвести? — спросил Лесоповалов. — Ясно как день: Воробьева через брата достала этот таллиум, и не кто иной, как она пустила его в ход на том ужине. Ты прав был, Никита, — ей, как официантке, сделать это было проще всего. Возможно, Студнев был ей действительно кем-то заказан. Ведь у самой у нее убедительных мотивов для его убийства не было. А потом, когда она выполнила заказ, кто-то и ее устранил, чтобы разом обрубить все концы. Никита, это классический расклад оплаченного заказа! Все отличие здесь только в том, что киллеру, точнее, киллерше наемной не пушку в руки сунули, а ядовитое снадобье. Что ж, теперь, остается сущий пустяк, — Лесоповалов невесело усмехнулся. — Установить заказчика. Ну, этим пусть Петровка занимается. Это их прямая обязанность. По крайней мере, второе убийство целиком их. А они нас запрягли, умники. А мы ведь этого Юрку Воробьева им прямо на блюдечке поднесли. Между прочим, я его наблюдал все время: размазня он полная. Но не хитрит — это точно, не оборзел еще, не научился. Да, как подумаешь… вот деток воспитал пастырь духовный: сын — вор, дочь — отравительница…

— Ну, это пока только наши предположения, — сказал Никита, хотя в душе в этом тоже почти не сомневался, — слушай, Костя, надо Гусарова вызывать на допрос. Кажется, время самое подходящее.

— Сам знаю, что подходящее, но, увы, подождать придется. Я как раз справки наводил сегодня: бывший муж нашей Авроры в настоящее время в Финляндии находится, вернется только через несколько дней. А в день убийства Студнева его, кстати, тоже в Москве не было. С Петровки установка пришла: Гусаров в Сочи летал, там вроде какие-то торжества были по случаю закрытия «Кинотавра».

— А в день убийства Воробьевой он тоже находился в Сочи?

— Как раз накануне вернулся. Если быть точным до конца, вечером в понедельник уже был в Москве. В пятницу же снова улетел рейсом Москва-Хельсинки. — Лесоповалов усмехнулся. — Что-то до боли знакомое, правда, Никита? Со всеми этими полетами туда-сюда… Как у нас заказуха натуральная бывает, так кому-то самому главному ну прямо на месте не сидится. И еще одна деталь, Никита, интересная вырисовывается.

— Какая?

— Воробьенок про внедорожник нам плел, на которой его сестра к ресторану приезжала, а выходить у ресторана не захотела? Так вот. У господина Гусарова как раз подходящее авто — «Мерседес» 320-й, цвета металлик. Никита кивнул — принято к сведению.

— Между прочим, и у Симонова тоже серебристый «Ровер». Он на нем на похороны приезжал, я его сам видел. И вроде сведения есть, что у него с Воробьевой любовь была.

— «Ровер» не его, — ответил Лесоповалов, — я уже проверил. Он его по доверенности водит, а владелица Потехина Мария Захаровна. Приобрела машину через салон «Автолюкс» семь месяцев назад. Ну что ж, ладно, мысль твоя ясна. Пока Гусарова в Москве нет, можно и Симоновым заняться. Тем более мне на него установочные данные прийти должны, что-то задерживаются, надо подтолкнуть. Но лично мне кажется, это не та фигура, Никита. Не тот масштаб. Если у него с Воробьевой что-то и было, то… На кой черт Студнева-то ему было ей заказывать? Логики нет.

— Надо все же проверить, — сказал Колосов, — получи на него данные, какие сможешь, а там поглядим.

Глава 24 НА ЧУЖОМ ПИРУ

«Аль-Магриб» открылся в среду с великой помпой: ресторан арендовала свадьба. Причем не простая свадьба, а дипломатическая: четвертый секретарь алжирского посольства женился на балерине из кордебалета Большого театра. Уже с самого раннего утра ресторан гудел, как растревоженный пчелиный улей. Дни вынужденного безделья сменились лихорадочными приготовлениями. Когда на набережную Москвы-реки, точно черные лебеди, приплыли вороные «Мерседесы» с дипломатическими номерами, из дверей «Аль-Магриба» навстречу им грянули музыканты. Ансамбль национальной восточной музыки пришлось спешно приглашать из загородного казино «Али-бей».

Оба зала были заняты свадебными столами. Среди гостей было великое множество жгучих стройных брюнетов, облаченных в черные смокинги и строгие костюмы от «Гуччи», и целый выводок московских балетных красавиц. Невеста пригласила на свою свадьбу добрую половину кордебалета театра, ту самую половину, которая из-за интриг соперниц не попала на выгодные гастроли за океан.

За этим веселым, шумным, в меру раскованным полувосточным-полуевропейским праздником, щедро оплаченным из кармана жениха — выходца из очень богатой алжирской семьи, наблюдали со стороны Петр Мохов и Серафим Симонов — единственные «не гости» ресторана.

Сидели они не в зале — там для них места не нашлось, а в маленьком уютном кабинете Потехиной. Наблюдали, что происходит за свадебным столом через систему наблюдения — обычную видеокамеру и монитор. В кабине-тике было сильно накурено, на столе Потехиной и на журнальном столике у дивана выстроилась целая батарея бутылок из закрытого в этот вечер по настоятельному требованию восточных дипломатов бара.