3 ангела и половинка (СИ)

Подошла к Магдалене. Скосила на бок голову и резко, в сантиметре от ее головы, воткнула его в стену, продолжая держать за рукоятку. У Магдалены застучали зубы. Ей показалось, что я ее сейчас собиралась убить. Я же, выпрямила голову. Поднесла руку к лицу Магдалене, и широкими медленными мазками, принялась пачкать его, шею, платье в черное.

Кроме того, что Магдалена побледнела и еле стояла на ногах, с глаз покатились ручьями слезы от ужаса. Она с радостью бы убежала с комнаты, но не могла. Я перекрыла ей пути для побега. С одной стороны кинжал, воткнутый в стену и моя рука, с противоположной - окровавленная рука-кисть. А напротив – я. Она могла постараться от себя меня оттолкнуть, но ей было не то что страшно это сделать, а более, отвратительно. Я ей напоминала чудовище. Совсем не человека, а что-то в его плоти.

На ее спасение, в комнату вошел Квенсент, держа в руке букет ромашек, в намеренье поставить их в вазу до моего пробуждения, как и делал он постоянно, принося каждый день все разные цветы, в надежде меня порадовать; и несколько книг, предлагая для будущего прочтения.

Лишь зайдя в комнату, он застыл в изумление, что происходит. А увидев его, Магдалена заныла самым громким криком, которым позволяли ей голосовые связки:

- ПОМОГИ! СПАСИ МЕНЯ!

Мое зазомбированое состояние не обратило на то внимание. Ни на крик, глушащий ушные перепонки, ни на появление Квенсента. Лишь раздразнили губы, кривляющиеся, нервно-дрожащие, обнажающие белоснежные ровные зубы.

Я продолжала дальше смотреть на Магдалену. Готовая снова обмазать ей лицо своей чернотой с руки.

Теперь и сам Квенсент был в шоке. Он никогда не видел меня еще в таком состояние. Ужасная, холодная. В белоснежной ночной рубашке, перепачканная черной кровью с черными обезжизненными застывшими глазами.

Бросив ношу, подскочил ко мне с Магдаленой, и набросившись из-за спины на меня, оттащил от Магдалены, ей крикнул:

- Убегай от сюдого. Живо!

Я не сопротивлялась в объятьях и не гналась за Магдаленой, а просто стояла, и молча, не моргая, наблюдала, как та удирает, спотыкаясь и путаясь в собственных ногах.

Квенсент прижал меня к себе. Затем, развернул, повернув лицом к себе, и прижал к себе. Я не сопротивлялась. А чувствовала себя куклой, которую прижал к себе хозяин, воткнул в свою грудь, заставил поглощать аромат своего парфюма, прощупывать носом и щекой материал одежды.

Квенсент прикоснулся несколькими пальцами, указательным и средним, к ошейнику и не громко сказал:

- Айрон, у нас проблема…С Немфеей. Приходи срочно в ее комнату.

В сею же секунду разорвав собрание, Айрон подскочил с трона и выскочил с тронного зала, понесясь, словно подхваченный ветром, в мою комнату.

Ошейник на шее Квенсента был не лишь атрибутом его неволи, полного подчинения Айрону, но и имел дополнительные способности к общению со своим хозяином на большом расстояние, и слежка за местом нахождения. Словом, ошейник – маячок и переговорное устройство.

Влетел в комнату, сразу же заметил зорко перепачканный в черные пятна пол. Я сидела на кровати, возле меня Квенсент, и держал мою ладонь в своих руках, обрабатывая рану.

- И что здесь случилось? – закрутил головой по сторонам, спросил спокойно.

Я молчала. Даже не посмотрела в его сторону, лишь на свою руку.

- Подойди-ка сюда, - посоветовал Квенсент.

- Ты мне приказываешь? – возмутился Айрон.

- Нет. Но я не против это сейчас сделать, - рыкнул, наморщив лоб со взглядом: «Чего ты возражаешь и теряешь время?».

Положив руку на пояс, все же не стирая свое превосходство короля, Айрон подошел к кровати и посмотрел на мою руку, рану.

– Ты обранилась. Осторожно, - тем временем сказал Квенсент, бережно вытирая с руки белоснежным носовым платком черную кровь.

- Значит, все же это кровь, - сделал вывод, крутнув еще раз головой, сказал Айрон, не удивляясь ее необычному цвету.

- Когда я сюда вошел, то в комнате находилась и Магдалена, - поведал Квенсент.

- Магдалена? – удивился Айрон.

- Она была прижата к стене Немфеей. Вон там, - кивнул подбородком в сторону, указывая, - И она ее выпачкивала кровью.

Айрон подошел к стене. Увидел кинжал. Округлил встревоженно глаза.

- Я его дарил собственноручно Магдалене. Кажется, у меня вырисовывается картина.

Занес руку за спину. Подошел к кровати и схватил меня за руку, осмотрел рану. Посмотрел на браномерт, склонившись ко мне.

- Посмотри. Ты ничего не замечаешь странного в ней? – спросил он в Квенсента, смотря на него скоса.

- Да. Она, словно «неживая» за все это время ни сказала мне ни единого слова. Совсем не похожа на себя настоящую.

- Не правильно. Присмотрись внимательно к ее руке, - взял за запястье, - Она только что была проткнута насквозь. А сейчас рана затянулась. Крови нет.

Квенсент посмотрел на рану. Это было действительно так. Рана затягивалась. Кровь прекратилась сочиться. И в минутах рана продолжала исчезать, превращаясь в глубокий шрам, в след и ничто.

- Но как это? – придя в шок.