3 главных вопроса. Семейное счастье

В природе так устроено, что женское отвечает за стабильность жизни, а мужское – за ее изменчивость. Надо сказать, что эта закономерность прослеживается на всех уровнях биологической и психической организации. Если в стаде – на сто самок один самец, то приплод будет максимальным, но все малыши окажутся практически на одно лицо, будет стабильность, но не будет изменчивости, что для выживания вида опасно. Если же в стаде одни самцы, а самок – раз, два и обчелся, то ситуация меняется с точностью до наоборот. Потомство получит лучший генетический материал, однако его – этого потомства – будет мало, а потому шансы на выживание у этого вида опять-таки снизятся. Вот почему существует стойкое равновесие между количеством мужчин и женщин в отдельно взятом виде.

Движимые своей природной изменчивостью, мужчины и изменяют: ищут местечко, где бы приспособить свой генетический материал. Глазеют по сторонам и тестируют женскую почву на предмет готовности к заветному спариванию. Разумеется, глубинный смысл этого рефлекса мужчинами не осознается, но природе же все равно – осознанно или неосознанно – чай, повезет, будут дети, не дай бог.

Итак, мужчины вынуждаемы природой совершать то, что нашим с вами социальным общежитием не предусмотрено категорически, – изменять, или, точнее, образовывать временные союзы с разными женщинами. Иными словами, мужчины – существа полигамные, и с этим ничего не поделаешь . Поскольку же мужчины не моногамны, они будут постоянно «смотреть на сторону». Можно на это сетовать, а можно еще и глупостей наделать. Вот муж загляделся на какую-то «девушку в красном». Хорошо, теперь есть повод закатить ему скандал – дурное дело нехитрое. Но что он будет в этом случае думать? Бьюсь об заклад, он решит, что та – это мечта и лучшее существо на планете, а эта – его жена – стерва, каких мало! Своими же руками и…

Кто-то скажет: «Одно дело – флирт, другое – серьезные чувства!» Дорогие мои, любимые, отличие между ними кроется только в интенсивности сексуального влечения, активности половой доминанты. В первом случае сексуальное влечение невелико, а потому надолго его не хватит и существенных изменений мужского сознания за ним не последует. Только небольшая интрижка, несколько раз, а то и вовсе одна случайная встреча – и до свидания. Во втором же случае сексуальное влечение, напротив, весьма и весьма интенсивно, а потому и эпопея затянется, и в сознании виновника торжества возникнет любовный бред с галлюцинациями. Вытекающие отсюда последствия, должно быть, понятны…

Как муж относится к жене? Она то, что у него уже есть, а то, что уже есть, – неинтересно. Оно уже его, что с ним особенно заниматься? Потенциальная любовница – дело другое, она – то, чего у этого мужчины еще нет, нечто таинственное и завораживающее. И здесь вопрос отнюдь не в объективном сопоставлении! Жена может быть и на сто порядков лучше любовницы, но проигрывает в другом – она уже имеется в наличии.

И вот женатый мужчина влюбляется, но не в жену. Скажу сразу, что это случай клинический, причем неизлечимый (до поры до времени, по крайней мере). Жена будет переживать, это обязательно. Но выводы, которые она делает в этом своем болезненном состоянии, конечно, далеки от истины. Она начинает думать про себя всякие гадости: что она «хуже той», что она «битая карта», что будущего у нее нет. Полная ерунда! Просто муж приболел на голову, себя не помнит, а других и подавно. Он находится в том состоянии, что на зоологическом языке называется гоном, а на физиологическом – возбужденной сексуальной доминантой. А вся его лирика, цветы и страдания – это только легенда, как у разведчиков, впрочем, он, будучи временно сумасшедшим, сам в эту легенду и верит. Болезнь, понимаете ли…

Глаз замылился…

В общем, далеко не всегда брак ломается, потому как далеко не всегда он был построен, даже если и простоял долго. Вот такой парадокс. Но брак может и сломаться. Строили мы, строили и наконец построили… Так что же за землетрясение такое должно произойти, чтобы хорошо построенный брак, в котором вроде бы все тип–топ, поломался? Тут совокупность факторов, о которых мы скажем, но главное – это то, что называется «глаз замылился».