3 главных вопроса. Семейное счастье

Однако же, если женщина умеет и готова брать на себя ответственность, принимает не формальное, а фактическое и, главное, – продуктивное участие в решении деловых вопросов семьи, она уже автоматически перестает быть «второй». Она становится равной среди равных. Но это разделение – секса и семейной жизни – должно быть произведено. И произойти это должно внутри ее головы: тут мы мужчина и женщина и, соответственно, сексом занимаемся, а тут у нас деловые вопросы, у нас корпорация и должны быть результаты – финансовые, статусные, эмоциональные, моральные и психологические.

Это надо делать внутри собственных голов! И делать целенаправленно, понимая, что происходит и зачем. Тогда и в постели все будет замечательно, и жизнь из череды виртуальных унижений (в которые женщина нередко сама вкатывается, снимая с себя всякую ответственность за то, что происходит в ее браке) превращается в работу команды, которая работает на результат, борется не друг с другом, а с разрушающей все энтропией окружающей среды.

Так называемое «зло»

Один из моих любимейших ученых – Конрад Лоренц. Большую часть своей жизни он прожил в Вене, работал и преподавал в Венском университете, а свою Нобелевскую премию получил за изучение психологии животных. Впрочем, хоть и изучал Лоренц животных, но все время – с прицелом на человека. Ряд его открытий вызывает настоящий восторг. В их числе в первую очередь те, что связаны с открытиями в области такого психического феномена, как агрессия.

««Зол» ли лев, убивающий ради собственного пропитания антилопу?» – задается вопросом ученый. И что это в сравнении, например, с супружеским убийством, каковых в России–матушке чуть не каждое третье? Ведь по большому счету лев просто реализует свое пищевое поведение – он хищник, он не злится, он не ненавидит, он просто кушает. А супруги, которые ненавидят друг друга до такой степени, что действительно могут друг друга убить… Это другая история.

Да, есть большая разница между агрессией, которая является частью некой естественной потребности, и агрессией – как «выношенным злом».

Вообще говоря, картина агрессии – ее природы и свойств, если смотреть на это дело изнутри, а не поверхностно, – представляется очень сложной. Вот, например, вы забиваете в стену гвоздь. Агрессия в этом акте несомненно присутствует, но это не зло, а просто часть некого дела. А вот другой пример: один человек убивает другого в рамках «допустимой самообороны». Но он это делает от ужаса, пытаясь сохранить свою жизнь. А вот расчетливое «заказное» убийство… А вот одна корпорация пожирает другую… Тут ведь тоже агрессия. А вот уже работник птицефермы или животноводческого предприятия, умерщвляющий какую-нибудь курочку, свиночку или барашка… А вот убийство из личной неприязни, из ревности, в рамках архаичного закона кровной мести…

Все очень сложно: агрессия – штука темная в прямом и переносном смысле этого слова. И Лоренц, чтобы разобраться во всем этом безобразии, предложил прежде всего разделить межвидовую и внутривидовую агрессию. То есть, с одной стороны, некие агрессивные действия в отношении представителей другого вида (лев и антилопа, человек и комар), а с другой – те же агрессивные действия, но в отношении сородича.

На первый взгляд может показаться, что природа (если она, конечно, в своем уме) не могла придумать внутривидовой агрессии, потому как это какая-то ерунда страшная – зачем с таким трудом плодиться, чтобы потом изничтожать тех, кто наплодился. Но это поверхностный взгляд. На самом деле у внутривидовой агрессии много важных функций. Возьмем для примера самую простую.

Допустим, что некий вид не знает, что такое внутривидовая агрессия, и для него существует категорическое табу на уничтожение себе подобных. Что из этого выйдет? А выйдет следующее – животные будут размножаться и не будут расселяться. Ну и действительно, зачем съезжать от родственников, если тебе с ними и так – счастье–счастье? Нет, съезд не состоится. И вот в рамках определенной ограниченной жилплощади (ареала обитания) образуется гигантская масса жильцов.

Все друг друга любят, всё вроде бы хорошо. Но существует две опасности. Первая: стихийное бедствие – раз, и весь ареал затопило, сожгло, заморозило. А звери-то наши не расселялись, других ареалов обитания не заняли, и, соответственно, всему виду – каюк, до свидания. Вторая опасность: недостаток пищи – все съели там, где находились, а новые просторы не освоили ну и поумирали с голоду. Разумеется, природа не может допустить ничего подобного, а потому и заложила в нас то, что называется внутривидовой агрессией. Теперь мы сии плоды и пожинаем…