3.Недели по Троице 1-17

Между тем, лодку продолжало бросать и захлестывать свирепыми волнами. Ученики работали до изнеможения. От Вифсаиды до Капернаума, куда направлялся их путь, было не более восьми верст и это пространство при благоприятной погоде могло бы быть пройдено в какой-нибудь час или, самое большее, два. Теперь же сильный встречный ветер до крайности затруднял движение. Целую ночь проработали они на веслах, а до берега все еще было далеко. Вот уже наступала четвертая стража, т. е. время последней смены караула в римских легионах. Под влиянием римлян и иудеи приняли это разделение ночи, и четвертая стража соответствовала приблизительно 3–6 часам пополуночи.[742] По палестинскому времени это было на заре. Буря продолжала свирепствовать с необычайной силой и опытные рыбаки, видимо, начали уже терять надежду на спасение. В отчаянии они невольно обращались мыслью к своему всемогущему Учителю, Который мог бы спасти их и теперь, как спас некогда во время плавания в страну Гадаринскую. Но Его не было теперь с ними, и Он уединенно молился в горах пустыни. Кто же спасет их теперь от бездны разъяренного моря?

Положение их было крайне тяжелое, и Христос не оставил их без помощи. По свидетельству евангелиста Марка, Он с вершины Своей горы "видел их бедствующих в плавании," и, конечно, запрещал стихии поглотить их. Он подвергал их веру испытанию, и когда настала крайняя опасность, не замедлил явиться к ним для спасения, и явился совершенно необычайным образом.

Когда на восточной стороне небосклона зарделись первые проблески зари, измученные борьбой со страшной стихией ученики сквозь утреннюю мглу заметили движение по морю какой-то таинственной фигуры, которая шла по гребням валов по направлению к ним. Еще более объял их ужас. По верованию иудеев, злые духи могли воплощаться в человеческое тело и в этом виде причиняли людям всевозможные бедствия. Им показалось, что такое-то именно воплощение духа злобы они и видели перед собой. Очевидно, настал момент их погибели. Если свирепая буря еще не в состоянии была до сих пор поглотить их, то дух злобы теперь довершит их бедствие, и они не избегнут страшной участи. И вот при виде этого страшного призрака, они вскрикнули от ужаса и руки у них бессильно опустились. Им и в голову не приходило, что это к ним приближался не дух-губитель, а их милосердый Учитель, чтобы избавить их от великой опасности и вновь засвидетельствовать перед ними Свое всемогущество и власть над стихией. И действительно, сквозь рев свирепой бури раздался бесконечно любящий и ободряющий голос: "ободритесь, это Я, не бойтесь." В опасности люди чрезвычайно чутки ко всякому ободряющему голосу, подающему надежду на спасение, и когда они услышали этот голос, то тотчас же узнали в нем голос своего Учителя. A если это Он, то значить они спасены, и пусть сколько угодно ярится море, они уже находятся под непреоборимой защитой своего тихого пристанища. Быстро закипела работа, и ученики направили лодку на встречу своему Учителю, чтобы принять Его к себе. Но вечно порывистый в своих действиях, Петр не можеть терпеть и этого промедления. Он готов бы полететь на встречу к своему Учителю, чтобы поскорее пасть к Его ногам и возблагодарить Его за благовременное спасение от страшной опасности. Но — увы — человек крайне ограниченное существо: он не только не имеет крыльев, чтобы летать по воздуху, но даже слишком тяжел, чтобы ходить по водам. Однако, если Учитель идет по пенящимся гребням валов, то не может ли последовать Ему в этом и глубокопреданный ученик? Христос исцелял всевозможные немощи в людях и давал даже жизнь умершим: не может ли Он дать и Своему ученику способность преодолеть силу своего тяготения, и, подобно Ему Самому, пойти по разъяренной стихии? Быстро пронеслись эти мысли в горячей голове Петра, и он, пылая верой во всемогущество своего божественного Учителя, восторженно воскликнул Ему: "Господи! Если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде." Просьба была самоуверенная, но Христос удовлетворил ее, чтобы последовавшим испытанием показать ему, что если человек и в состоянии иногда освобождаться от ограничений своей немощной природы, то именно только под влиянием и с соизволения высшей божественной природы.