3 пути освобождения

Если мы встречаемся с препятствиями, мы должны быть готовы преодолеть их какими–то своими действиями. Например, есть много тантрийских практик для устранения вредоносных существ. В основном в них используются гневные проявления, такие как Ямантака и Хаягрива. Такого рода практики называются дролва, что значит «устранение». Если вы не понимаете истинного смысла этих практик, может показаться, что они противоречат принципам Махаяны. Они могут показаться неподобающими тем, кто не знает, что мы применяем эти практики только против проявлений десяти неблагих действий. В Ануттара–тантре есть объяснения относительно самайи, в которых говорится, что десять неблагих действий включают в себя разрушение буддийской общины или учений Будды, лишение жизни множества живых существ или разжигание распрей, которые делают невозможным спокойствие в мире. Согласно Ваджраяне, если вы предполагаете, что практикуете сострадание, но при этом отказываетесь устранять существ, творящих десять неблагих действий, то на самом деле вы нарушаете свою самайю. Иными словами, если вы не применяете такую практику, то ваше сострадание нельзя назвать подлинным.

Устранение живого существа подобного рода должно совершаться не с гневом, но с истинным состраданием. Если это существо продолжит совершать неблагие деяния, его страдания никогда не прекратятся. Его дурная карма будет становиться всё тяжелее и тяжелее. В этом случае гораздо лучше будет положить конец вредоносным действиям такого существа. Это делается из подлинного сострадания, а не из вашей личной неприязни к этому существу. Кроме того, своим поступком вы оказываете большую помощь другим, потому что никто из них больше не будет страдать от вреда, причиняемого этим враждебным существом.

С точки зрения Сутраяны и особенно Хинаяны, практики устранения считаются неприемлемыми. Если вы думаете: «Да, я практикую Сутру и не хочу этого делать» — и отказываетесь от любых действий такого рода, то вашим умом целиком владеет представление об отречении. В этом нет ничего хорошего. В Ваджраяне отречение не имеет большой ценности, потому что Ваджраяна — это путь преображения. В Хинаяне убить животное всегда считается плохим поступком. Вы принимаете обет и больше никогда не убиваете ни одно животное. Бодхисаттвы придерживаются того же мнения относительно практик устранения, потому что в Махаяне всё зависит от ваших намерений. Практик Махаяны сказал бы так: «Я не могу устранить это существо, потому что я бодхисаттва и у меня есть великое сострадание».

Многие практикующие сочетают Махаяну и Ваджраяну. Некоторые из них являются истинными монахами, которые, получив обет, серьезно его соблюдают, но как практики Ваджраяны они обладают более гибким пониманием отречения. Случается, что эти люди перестают быть монахами, когда необходимость применять практики Ваджраяны идет вразрез с их обетами.

Некоторые, как я понимаю с их слов, применяют сострадание неправильно. Иногда мы делаем так называемое догпа, например в практике Сингхамукхи. Если кто–то насылает на нас вред, мы можем страдать от последствий этого поколение за поколением. Эти вредоносные влияния подобны реке. Мы постоянно получаем их, пока не закончатся наши перерождения. Чтобы обратить вспять этот вредоносный поток, мы используем мантру догпа. Возвращаясь к своему истоку, река вредоносных воздействий больше не достигает нас. Вместо этого она изменяет свое направление и возвращается к истоку. Но есть те, кто говорит: «Нет, я отказываюсь делать практику догпа, потому что это причиняет вред тем существам, которые в любом случае заплатят за свои дурные действия согласно кармическому закону причин и следствий». Эти люди думают, что проявлять такое сострадание правильно, но на самом деле это не так.

Практикуя ганапуджу в традиции Ваджраяны, мы используем мясо и спиртное. Мясо и спиртное — это объекты самайи, и они обязательно должны присутствовать, чтобы практика ганапуджи была правильной. Некоторые говорят: «У меня есть большое сострадание, потому что я совсем не ем мяса». Это ничтожное сострадание. Эти люди принимают во внимание только то, что кто–то убил корову. Но, когда мы используем мясо на ганапудже для подношения и освящаем его мантрой, эта корова уже убита, она уже мертва. Мы едим это мясо, чтобы внутренне объединиться с ним. Хотя корова уже кем–то убита, мы, съедая ее мясо, можем создать хорошую взаимосвязь между нею и множеством просветленных существ.