3 шага в пропасть

На самом же деле подобный подход имеет строго научный, системный характер. Определения «закрытая система» или «открытая система» часто встречаются в кибернетической литературе и имеют право на существование, но только в отдельных, именно кибернетических частностях — с этим никто не спорит. Но надо сказать, что если в каких-то естественных или искусственно-технических сферах такого рода подходы могут быть уместными, то в сфере политики такого рода определения заранее ущербны, ибо социальные системы по сути своей не могут быть либо полностью открытыми (тогда все ценное утащат, а нанесут и оставят разного рода отраву), либо полностью закрытыми (тогда такие законсервированные общества будут обречены на самозагнивание). В своей пограничной функции социальные системы всегда имеют свойства гибкости: для чего-то полезного система открыта, для неприемлемого и вредного система должна действительно стремиться к герметичности. Суть в том, что границы системные и государственные пространственно не совпадают. Обывателю, глядящему на политическую карту мира, представляется, что границы, прочерченные на ней отражают всю полноту картины, что там где расцвечено в тот или иной свет — это может быть его и только его, а все, что находится за пределами этого цвета — чужое и только чужое. Увы, но то, как это трактовал ученик пятого класса, приступающий к изучению географии, нам не подходит. Мы понимаем, что давно уже пущены корни одних стран в другие. Это явление не только сегодняшнее. Началось это весьма давно. Было это то регистрируемо в явном виде — через дипломатические представительства, то инкогнито — через засылку лазутчиков. Шло это вначале на уровне стран, но со временем и достигло вне- и надгосударственного уровня. Отсюда и пошло то, что называют глобализация.

Для сегодняшней же России, как и для позднего СССР, характерна открытость для многочисленных внеправительственных и прочих организаций с благопристойными, невинными названиями что-то типа «Репортеры без границ», «Врачи без границ» и тому подобное, но тут хочется сразу дать поправку: говорили бы уж сразу: «Разведчики без границ». Поэтому ученые прежде всего требуют четкости определения: «Но почему-то, если кто-то сотрудник ЦРУ или МИ-6, то шпион, а если сотрудник Международного валютного фонда, то эксперт. Конечно, мы должны осознать, что сотрудники Международного валютного фонда и Всемирного банка на самом деле просто шпионы, потому что все финансовые документы у них перед глазами, они знают все, и это шпионы высшего класса. Но их почему-то за шпионов не считают» [15. С. 52–53].

Формы этого могут быть самые разные. Внешние и внутренние инспираторы то предлагают программу «Открытое небо» (что было при Н. С. Хрущеве), то М. С. Горбачев, мотивируя хорошими отношениями с США, проводит решение Политбюро о прекращении с конца апреля 1988 г. глушение радиостанций «Голос Америки», «Би-Би-Си», «Немецкой волны» и др., но, правда, тогда еще продолжили глушение «Свободы» и «Свободной Европы».

И все это пока (!) работает против России. Прежде всего это видно через тщательно разбираемые нами специфические области, где все и всегда не так просто: «…Это не фантазии Ле Карре или Юлиана Семенова, (…) это жизнь. Так что ее лучше не связывать со спецслужбами иностранных государств. Иное дело — со своими. Это надежно, это почетно, это достойно настоящего гражданина».

Здесь, конечно, наш собеседник обходит очень сложный вопрос — какую страну эмигранту считать “своей“? И какую спецслужбу-“иностранной"? Судя по практике советских разведывательных ведомств, им успешно удавалось убеждать своих зарубежных агентов, что те работают именно на “своих"» [1.13. С. 16]. Так что вывод из этого очень прост: не торопитесь идти в разведку в Ясенево — можно легко попасть в филиал Лэнгли!

Четкости требует одна и только одна индификация: есть свои и все остальные. Собака, кстати сказать, даже самая маленькая и бестолковая, всегда устанавливает это раз и навсегда, и никогда больше с этой индикации не сходит. Но человек не может унизиться до такого признака и всегда что-то путает в этой области. Чуть только меняются обстоятельства, не успеешь обернуться, как он уже делает против природы: «… переход на сторону врага предполагает наличие военного противника. Но в период войны изменник может оказывать содействие не только военному противнику, но и государству, не являющегося военным противником СССР (например, разведкой наших тогдашних союзников — США, Англии), для проведения враждебной деятельности против СССР. Вряд ли такие действия можно квалифицировать как переход на сторону врага, хотя изменническая суть их бесспорна» [1.14. С. 37].