30 дней моей мести

Плотину всё же прорвало. Активно замотав головой, она кинулась к нему. Просящий поцелуй не губ даже, а сердца сопровождался такими же просящими объятиями, которые умоляли её не отталкивать. Пальцы Ульяны зарывались в жёсткие мужские волосы и тянули их к себе, мечтая слиться воедино, чтобы никогда больше не расставаться, а солёные поцелуи прерывались тихими всхлипами.

Так целуют, когда боятся потерять. И так обнимают, когда боятся, что больше им не позволят этого сделать. Кирилл ликовал. Наконец-то. Наконец-то она перестала сопротивляться.

― Всё, всё. Хорош. Парковку в болото превратишь, ― Кометов ласково подтёр мокрые дорожки с её лица, за что заработал истеричное повизгивание и ещё большую концентрацию влаги. ― Хватит реветь. Всё нормально. Да ведь? ― слабый кивок смотрелся не очень убедительно. ― Нормально, нормально. И не молчи. Тебе это не свойственно, и это нервирует. Лучше ори. Так привычней.

Вместо слов Матвеева прижалась к нему так крепко, как только могла. Как только умела, выражая этим, всё что чувствовала, и что самое важное ― её услышали.

― А я тебя… ― отозвался Кирилл. ― Мари оказалась права, ― на него непонимающе взглянули исподлобья. ― Я уже несколько лет не чувствовал вкуса жизни. Нет, я на неё не жаловался никогда, но сосредоточившись на музыке откровенно забил на остальное. С тобой же всё заиграло новыми красками… Полагаю, твоя месть удалась на все сто. Можешь собой гордиться.

― С чего бы?

― Ты заставила меня снова почувствовать то, что я давно позабыл. Желание быть с кем-то. По-настоящему.

― Правильно. Не всё же тебе одного себя обожать. Нарциссизм штука заразная. Противнее гриппа.

― Именно об этом я и говорю, ― объятия, смешанные со смехом стали ещё крепче. ― Иногда ты меня дико, просто неимоверно раздражаешь, но потом я вспоминаю, что люблю тебя, и меня вроде как отпускает.

― И надолго тебя хватит?

― Посмотрим. Терпелка у меня вроде ничего, так что шансы есть, ― зазвонивший телефон прервал их. Кометов бросил недовольный взгляд на дисплей. ― Гриша.

Ульяна, кивнув, грустно отстранилась. Теперь только так и будет, да? Его карьера будет постоянно вмешиваться в их личную жизнь?

― Ответишь?

Тот, покачав головой, сбросил звонок, для надёжности выключив и аппарат.

― Сегодня у меня выходной.

Радостные бабочки постучались в рёбра, требуя распахнуть грудную клетку и выпустить их наружу, навстречу свободе.

― А как же съёмки?

― Умоляю. Справятся сами. Мы им и так уже темы для обсуждения на целый вечер обеспечили.

― И что дальше? Что будем делать мы?

― Будем спорить, выяснять отношения, периодически ругаться, а после страстно мириться. Поживём так полгодика, и если никто никого не убьёт… Ну, там уже решим по ходу дела.

Широкая улыбка расцвела на женском лице. Глаза заблестели. Ответ ей понравился.

― Я вообще-то про сейчас, ― всё же каверзно уточнила она. ― Про сегодня.

― А… Съездим куда-нибудь, перекусим, погуляем. Потом поедем ко мне, где я сниму с тебя эти шлюшьи тряпки и до завтрашнего утра мы устроим танцы в кровати.

М-м-м…

― Давай лучше пропустим первые два пункта? Еду можно заказать и на дом. Или я могу приготовить что-нибудь сама… А можем вообще не заморачиваться и сразу перейти к последнему пункту.

Кирилл задорно улыбнулся. Так, как умел только он. Так, как улыбался только ей. И впредь будет так улыбаться только ей.

― Ульяна Агафоновна, мне определённо нравится ход ваших мыслей. Уверен, нас с вами ждёт весьма продуктивный альянс.

*стихи Виктории Осадчей

*арт Виктории Осадчей

Эпилог

Три года спустя

― К ужину тебя, как понимаю, не ждать?

― Я постараюсь. Не скучайте, ― Кирилл поочерёдно поцеловал сначала закопавшуюся в ворохе игрушек девочку с забавными завитушками волос, которой в прошлом месяце исполнился годик, затем уже заметно выпирающий живот Ульяны, а потом и саму жену.

― Надеюсь, на этот раз от тебя не будет пахнуть женскими духами, ― хмуро заметила та, сидя с дочкой на мягком разноцветном коврике посреди гостиной.

По телеку фоном играл детский канал. Правда ребенку пока ещё было до одного места: что там показывали и почему медведь убегает от зайца. Куда больше девчушку интересовало: какой же он на вкус, этот стащенный с ноги носочек.

На диване вальяжно развалился Кривозубик, или коротко, чтоб было проще тому отзываться "Зубик", вымахавший в огромного пушистого и до ужаса ленивого котяру. Его взгляд тоже не отрывался от носка. Кажется, в ближайшее время намечалась великая битва.

― Я уже говорил. Это была съёмка всего каста, ― в сотый раз принялся оправдываться Кометов.

― Само собой. И вас там насильно друг к дружке обниматься приставляли, чтоб её блёстки на твоём лице оказались.

― Не начинай.

― Даже не думала. Не хочу портить себе с утра настроение. Лучше подай детский крем, опять аллергия лезет.