30 июня

— Надеюсь, до этого не дойдёт — Ухурр взял в руку круглую трубочку бластера, в мягкой пластиковой оболочке. На стене тотчас загорелась яркая инфракрасная точка, лазерный прицел — бластер отреагировал на хозяйскую руку и изготовился к работе. Инженер знал, что люди не видят инфракрасный свет, но оррки видели его отлично, и зрение оборотней сохранило эту особенность.

— Я тоже надеюсь — отозвался командор — С масштабом цен разобрались?

— Вроде бы. По крайней мере, не будем совать вот эти бумажки извозчикам — Ухурр проверял содержимое бумажника, вынул несколько сто— и пятисотрублёвых купюр, рассматривал — Я надеюсь, проблем с ними у нас не будет?

— Я сам делал — в голосе командора проскользнула обида — Копии на молекулярном уровне.

— Да ладно, ладно. Ну мы пошли готовиться?

— Идите, готовьтесь. Отоспитесь хорошенько, и пусть доктор вас ещё раз посмотрит перед дорожкой. Высадка завтра, или ещё на сутки отложим?

— Некуда откладывать, Иахрр — подала голос Ярара — Мы будем готовы.

Глава четвёртая Двое среди людей

— Повернись… Нагнись… Назад… Хорошо. Очень хорошо, Ярара.

Ярара вертелась, изгибалась, закидывая руки за голову, поднимая вверх, и Ухурр вдруг поймал себя на мысли, что любуется девушкой. Да, тела здешних аборигенок тоже имели своеобразную красоту и грацию, но Ярара сверх того сохранила особенную, кошачью грацию, унаследованную от своих хищных предков.

— Между прочим, эти клочки меха ты оставила зря — встрял он — Мы тут просмотрели массу сюжетов, и выяснилось, что женщины-аборигенки сбривают этот рудиментарный волосяной покров. Под мышками уж точно.

— Он прав, Урумма — подала голос Ярара — Сбривают, особенно молодые. С волосами в открытом платье вообще не ходят, считается некрасивым.

— Да никаких проблем — фыркнула Урумма — Вот крем, намазывай, и в душ. Всё сойдёт мигом. Тебе тоже дать, Ухурр?

— Нет, не надо — усмехнулся инженер — Мужчины тут гордятся своей чахлой порослью. Особенно на мордах.

— На лицах — поправила Ярара, по-русски.

— На мордах — возразил Ухурр, тоже переходя на русский язык — Лица — это когда без волос.

— Да с чего ты взял?

— Ну как же… Ведь мы с тобой вместе смотрели все эти сюжеты. Про безволосых говорят: «Что у вас с лицом?», «Вы в лице изменились», ну и тому подобное. А если волосатый, то тут сразу: «А по морде?»

Урумма и Ярара прыснули.

— Ладно, Ухурр, хорош трепаться — докторша хлопнула его по руке — Ярара, ты свободна. Отдохни, правда, не помешает. Вам же ещё прорабатывать под гипнообучением легенду. Займёмся теперь тобой, котик…

— Только не в попу!

Дамы засмеялись на два голоса, и человеческий смех переплёлся со смехом оррки.

Когда дверь за девушкой закрылась, Урумма мягко подошла к инженеру. Ухурр настороженно следил за ней, но отсутствие хвоста и неподвижные человеческие уши надёжно скрывали его чувства.

— Достань пальцем нос, Ухурр. Ухо. Другое. Затылок…

Ухурр одно за другим выполнял несложные задания. Некоторая неловкость, ощущавшаяся в первый день, прошла, тело повиновалось охотно и безукоризненно.

— Хорошо, котик. Теперь повернись. Наклонись…

Инженер — нет, теперь уже оборотень-человек — повиновался осмотру, чувствуя, как по непривычно голой коже скользят чуткие пальцы Уруммы, со спрятанными когтями.

— Отлично, Ухурр. Осталось последнее…

Янтарные глаза смотрели грустно.

— Я должна сказать тебе, Ухурр. Я знаю про вирус.

Инженер вздрогнул, внимательно вгляделся в глаза Уруммы. Доктор смотрела без страха, и только где-то очень, очень глубоко во взгляде таилась смертная тоска.

— Ухурр, возможно, мы с тобой больше не увидимся в живую. Во всяком случае, капитан намерен оставить вас на планете. В гиперпереход корабль уйдёт без вас.

— Я знаю, Урумма.

— А она?

— А она нет. И я постараюсь, чтобы не узнала до самого конца. Чем позже на голову сваливается несчастье, тем лучше.

Хвост докторши свивался в кольца.

— Может, ты и прав… Ладно, оставим сантименты. Ты в курсе, что стандартные оборотни нестабильны?

— То есть?

— То есть спустя некоторое время — обычно не очень большое — они начинают возвращаться к прежнему виду.

— Понятия не имел. Я не занимался этой проблемой, Урумма, мне хватало других.

— Понятно. И про отсутствие сексуальности у оборотней ты тоже не имел понятия?

— Об этом слышал краем уха. Оно и понятно, зачем разведчику-одиночке такие проблемы?

— Так вот. Мне удалось всё это изменить. Вы сможете оставаться в человеческом облике неограниченно долго. Более того…

Урумма замолкла.

— Что «более того»?

— Вы сможете иметь детей. То есть Ярара от тебя. Ты понял?

— Не понял… Каких детей?

— Человеческих детей, Ухурр.

— Ещё мохначе… В придачу к компьютерному вирусу на корабле сумасшедший доктор…

— Я в здравом уме, Ухурр, и ты в этом уверен. Слушай внимательно и не перебивай. Я долго думала… Если мы не вернёмся на Харару — а это скорее всего так и будет — то вам придётся жить среди людей много лет. Возможно, полжизни. Возможно, большую её часть. Возможно даже, всю оставшуюся вам жизнь. Вас будет только двое, пойми…