30 лет до нашей встречи

А уж в Гаграх – как же здорово в Гаграх. Пальмы, зелень, магнолии, жасмин – все так благоухает, что порой и не отделишь запахи друг от друга. А папа заставляет всякие палочки нюхать – еловые, дубовые, желуди, бук, кипарис, каштан, самшит, гранат, вишня. Я терялась в их обилии, но он упорно требовал с меня различать их между собой. Трудно в начале – но потом получалось.

Самое смешное, я чуяла мышей.

Самых обыкновенных мышей, в листьях и траве. Я, наверное, была в прошлой жизни кем-то из кошачьих. Они для меня пахли как дрожжи скисшие. Нет, я их не видела, не слышала их передвижения, я просто носом чуяла, где сейчас мышь. Особо противно было, что мышей я чувствовала не только обычных.

Были мы как-то в Ново-Афонских пещерах. Невообразимая красота! Сталактиты со сталагмитами и цветная подсветка, создавали фантастическую нереальность. Но все портили мыши – летучие мыши. Лишь только зайдя в пещеры, я поразилась, а где тут могут обитать полчища тварюшек? Вгляделась в полы – нет, осмотрела более высокие камни – нет. И лишь поведя носом по направлению потолка – до меня дошло… Фууууу, кисляка сколько! Беееее…

И только эта невыносимая вонища заставила меня оттуда выбежать.

Адлер – так себе… Мы жили в частном секторе с одними москвичами в гостевом домике. Наши родители вместе гуляли, пили чачу, варили огромными казанами свежевыловленных мидий. А я с Москвичом (буду его так звать) билась не на жизнь, а на смерть. Мои жиденькие хвостики на светлой моей головенке были нещадно им задерганы, бока истыканы указательным его пальцем. А еще я его дико ненавидела за его «кхе-кхе-кхе-кхе» и так по несколько минут. У него, как мне сказала мама, была астма, и ходил он всегда со своей «пшик-пшик» …

Весь оставшийся отпуск был испорчен этим кашляющим поганцем. Но папа приобщил меня к другому крайне офигительному занятию. Стрельбе из непонятного вида ружбайков. Начинала и долго целилась, вглядывалась в крупные мишени, брала перерыв и снова целилась. И одно я поняла – я плохо вижу. И начала щуриться. Но и это не помогло. А как-то и вовсе закрыла глаза и стреляла с закрытыми глазами весь остаток отпуска, почти месяц.

И попадала же! Еже и как попадала – всегда в “десяточку”!

А еще я знала, как поправлю свое «проеденное» состояние. Я накупила кучу цветных фото-значков, а еще больше получала их на выигрыш в тире – вспомните – Мадонна, Сиси Кетч, Модерн Токинг, Билли Идол, Принц, Металлика, Нирвана… Боже! Какие же они были красивые! Штук 200 привезла, почти контрабандой, что бы мама не знала, прицепила все на подкладку своей теплой кофты, в которой и ехала. И бряцала ими не хуже, чем латами. Прибыль была фантастической!

Еще Москвич как-то отвел меня за тир и сказал:

– Я тебя люблю! – и клюнул меня в самые губы. Дождалась – первое признание в любви и первый поцелуй в 10 лет. А не рановато ли?

Глава 31. Почему я стала Лорой

Вот и последние деньки в Адлере. Хозяйка попросила всех нас о помощи, пообещав, что ее муж отвезет нас в Аэропорт бесплатно. Нужно было ободрать сухой лавр и затащить на крышу доски для второго этажа гостевого дома.

Богато накрыв стол, Хозяйка взялась руководить процессом. Наши родители с удовольствием «употребляли» и помогали с переносом, а заодно и гоняли наше счастливо-визжащее стадо с лаврушкой в волосах. Странно, я до этого видела лавр, но никогда не думала, что это именно куст и что он растет на нашем юге, ведь считала я про нее только в «Мифах Древней Греции». А, оказывается, видела лавр каждый день, когда шли к морю, и даже в голову не приходило – что это он, та самая лаврушка. Кустик и кустик, зеленый. Только высушенный начинает знакомо пахнуть.

Уже вечер, «скисшие дрожжи», ой… фу… ошиблась – летучие мыши шуршат над головами, за сараем еще одна «дрожж» сдохла… реально дохлая мышь лежала, пришлось взять парочку «лаврушков» покрупней и выкинуть мыша подальше, что бы не так смердел. Вдалеке раздался истошный женский визг.

– Пап, а почему меня назвали Лариса? – листики быстро отрывались от ветки, главное было их не сломать посередине, чтоб оставались «целенькими».

– А потому! – тут его глаза прикрылись, и я подумала, что он уснет сейчас, – а потому, что я любил, очень давно, до твоего рождения, Ларису. Ох и была ж она красавицей!

После этих слов, я просто растерялась. Как так? Он маму не любил, а когда же это было? А папа продолжал:

– До знакомства с мамой, я жил в поселке, была там наипервейшая красавица – Лариска. Черные волосы до пояса, коса толщиной с кулак, глаза голубые-голубые, и … Да и вообще. Сильно любил. Да вот только старше она была на лет 5. Одно плохо – хоть и красавица, а нос мой ее не принимал. Да я для нее и вовсе пацанвой был. Вот потому и хотел, чтобы ты на нее была похожа. Хоть именем, а мама не против была, она знала про нее.

– Пап, а это как, ну про нос, почему не принимал? – меня раздирал неподдельный интерес.