30 секунд до рая. Сборник миссионерских рассказов

– Для меня одуванчик – это символ миссионерства. Он вырастает весной одним из первых цветков, радуя глаз после снежной зимы. Растёт, набирается соков от земли и солнечных лучей с неба. В один момент, он превращается в замечательное пушистое существо, расточающее свои семена на все стороны света. Можно подумать, что он остаётся ни с чем. Но его семена попадают в самые замысловатые места: пустыри, помойки, крыши домов, клумбы городских детсадов, школ и спальных районов. Везде – везде. И неизменно прорастают даже в самых непригодных условиях. Таким должен быть миссионер. Может, я слишком патетично об этом говорю? Но извини, по другому не умею. Слушай! Как мы сегодня за разговором быстро добрались до работы! Ну, всё. Погуляли и пошли обратно домой. Шучу, шучу. Не обижайся на меня. Просто я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю, – сжала Наталья руку мужа. – Что будешь делать целый час до открытия банка?

– Похожу по улице. Помолюсь. Посмотрю, может, где ещё остались жёлтые одуванчики.

В проходной предприятия, где Наталья работала художником-оформителем, супруги, по своему обыкновению, прощались долго. Первый год после свадьбы, глядя, как они не могли оторваться друг от друга, все Наташины сослуживцы удивлялись и завидовали. Второй год терпели. В третий – привыкли и перестали обращать на них внимание. Вот и сейчас, когда на прощание, обняв мужа, Наталья шептала ему нежные благословения на предстоящий день, никто не смотрел в их сторону. Феликс слушал, взаимно благословлял и, наконец, отпустил жену.

– Береги себя, – сказал он.

– Ты тоже.

– Ладно… буду беречь тебя.

Та улыбнулась, «пикнула» пропуском по турникету и, помахав мужу рукой, растворилась в недрах коридора массивного здания.

Феликс бродил по дворам многоэтажек, мысленно благодаря Бога за все неисчислимые милости, которые Он даровал. За мирное время, за то что верующих нынче не гонят, за здоровье, а главное – за жену, в которой он нашёл не только миловидную женщину, но соратника, как, наверное, сказали бы революционеры. Революционер, миссионер… во многом эти, с позволения сказать, профессии были похожи и требовали горячего сердца и большого самопожертвования. Только семена они сеяли в людях разные: революционеры – смерть и разрушение, а миссионеры – жизнь вечную.

С этими мыслями Феликс зашёл в очередной двор. Здесь он увидел пожилого мужчину, сидящего на лавочке, и гревшегося в лучах утреннего майского солнца. Феликс часто его видел, когда, проводив с утра жену, шёл на автобусную остановку, откуда ехал на свою работу. И всегда какое-то внутреннее чувство побуждало его подойти и рассказать о Христе. Но в очередной раз Феликс подавил это желание. Его давно убедили, что такая форма миссионерства среди православных не принята. Ускорив шаг и опустив голову, молодой мужчина пошёл прочь. От насилия над совестью он позабыл про молитву, и сейчас пытался только сориентироваться, в какой стороне расположен необходимый ему банк.

– Добро пожаловать! – встретила банковский работник клиента при входе в зал.

– Добро пожаловать! – ответил Феликс и рассмеялся автоматизму, с которым повторил стандартное приветствие.

Но девушка, вымуштрованная на вежливость, не заметила в его словах несуразность и заученно продолжила

– Чем могу помочь?

– Да Вы, девушка не переживайте. Я не богатый магнат и не важная птица, со мной можно запросто. Где у вас зарплатные карты выдают?

Банковский работник подвела Феликса к нужному окну и вернулась на свой пост у входной двери.

Феликс любил детей и всё, что с ними связано. Поэтому, получив анкету, мужчина расположился за журнальным столиком на маленьком стульчике, предназначенном для детей, на время оформления их родителями банковских документов. Сев туда, Феликс удивился, но не тому, что его колени расположились чуть ли не на уровне ушей.

– Да это же настоящий «Faber Castell»! Ничего себе живут в банке, если такие дорогущие карандаши лежат здесь для детских забав!

Среди прочих он выбрал голубой, взял лежащий тут же чистый лист и под разными углами провел по нему несколько линий. Яркость и сочность цвета восхитила его. Он наслаждался, едва нажимая грифелем, почти без усилий заштриховывая насыщенным голубым небольшое пространство. Только художник мог по-настоящему оценить все преимущества таких карандашей. Имея в руках подобные приспособления, страстно захотелось что-нибудь изобразить. Феликс на мгновение задумался, затем стал что-то чиркать по листу, сменяя один цвет другим. Окинув рисунок удовлетворённым взглядом, он принялся за составление анкеты. Когда всё было закончено и, получив кредитную карточку, он покинул офис, девушка, встречавшая всех у дверей, подошла к детскому столику и посмотрела на оставленный листок. В её обязанности входило выкидывать всю использованную бумагу. Но в этот раз она лист оставила, только положила более ровно. На нём рукой профессионала был изображён одуванчик с белой пушистой головкой на синем фоне. Рядом надпись гласила: «Ты особенный у Бога! И очень нужен Ему!»