30 секунд до рая. Сборник миссионерских рассказов

– Когда? Зачем? Почему? – В первое мгновение Феликс даже не понял, кто прервал его доводы таким странным вопросом. Он забыл, что женщина пришла с дочерью. Жадно глотнув воздух, и, по возможности, быстро переориентировавшись на детский уровень восприятия, мужчина продолжил. – Э-э-э… м-м-м… Бог, конечно, скучал по Нему… Но ещё больше Он скучает по нам с вами, по людям. Ведь мы тут без Него ходим, живём и совершенно о Нём не помышляем, в смысле – не думаем. А Бог очень хочет, чтобы мы с Ним были в мире, чтобы однажды пришли к Нему в Небесную страну. И, хотя, Бог скучал по Иисусу Христу (так зовут Его Сына), но ради нас Они согласились временно разлучиться, чтобы Сын Божий проложил людям дорогу в Небеса. Там однажды все встретимся и будем вместе: и Христос, и Бог, и мы. И никто уже друг по дружке скучать не будет.

– Что ж… Пожалуй, подобная концепция для нашей свадьбы подойдёт. С кем мне обсудить финансовые вопросы? Кредитные карты принимаете? – поинтересовалась женщина, закрывая каталог и озираясь по сторонам.

– Марина, обслужи, пожалуйста, эту милую даму, – громко позвал Феликс подчинённую, увлекшуюся шариконадувательством. А когда та подошла ближе, шепнул ей на ухо. – Я же просил не оставлять место приёма заказа, если хоть один клиент находится в офисе. Марина, пожалуйста! Если мы не будем выполнять таких элементарных вещей, то растеряем всех заказчиков и закроемся. Ладно, ребята, до завтра! – во весь голос произнёс директор агентства, в прощальном жесте подняв руку и примирительно подмигнув багровой от стыда Марине.

Феликс шагнул из офиса в приятную свежесть майского дня. Умиротворённо-радостное расположение духа окончательно вернулось к нему. Молодой мужчина шёл по городской аллее, наблюдая, как горзеленхозовские работники формируют альпийские горки, высаживая на них петуньи, бархотцы и прочие цветы, и декоративные растения. Феликс размышлял о способах благовестия. Конечно, вряд ли возможно как раньше на улице рассказывать о Христе. Дело даже не в стыде, страхе (хотя и в этом тоже), и даже не в том, что директору агентства не солидно заниматься подобной деятельностью. А в том, что на это просто не остаётся времени. С утра до вечера – в офисе: бумажные дела, договора, ответственность. К тому же, дизайнерская работа пока по-прежнему оставалась на нём. Когда тут проповедовать? Разве только по дороге, как мормоны? Или прямо в своём офисе, как сейчас? А что? Не плохая идея. Жизнь создаёт тысячи ситуаций, которые только успевай использовать для благовестия: в такси, на остановках, в магазинах, в очереди к врачу и в процедурный кабинет, в бане, наконец…

Практиковаться ему пришлось раньше, чем он намечал. На автобусной остановке сидела пожилая женщина, пропуская весь транспорт. Её короткие седые волосы выглядывали из-под синей в белый горох панамки. На старомодное, но чистое в мелкий цветочек сатиновое платье была надета видавшая виды, но аккуратно заштопанная шерстяная кофта. Несоразмерно большие и, скорее всего, мужские кроссовки, скрывали старческие костяные наросты на ногах, которые выпячивались даже через эту обувь. Женщина, которую почему-то язык не поворачивался назвать «бабушкой», сидела, опершись на клюку, на изгибе которой висела матерчатая авоська неопределённого цвета. Глаза женщины выражали терпение, вымуштрованное нелёгкой жизнью, и покорностью своей участью.

Феликс, сперва, не собирался подходить к ней. Но потом к нему закралось одно сомнение, и он спросил

– Извините, Вы, случайно, не потерялись? Может, стоит позвонить родственникам? Я смотрю, Вы никуда не торопитесь.

– Нет, я внука жду, – спокойно ответила женщина, чётко выговаривая каждое слово. – Он должен скоро подъехать и отвезти меня к дочери.

– Хорошо, когда есть родственники. Наверное, Вы учительница? У Вас такая правильная речь.

– Да, тридцать пять лет преподавательской деятельности в техникуме. Теперь, конечно, уже давно на пенсии. Но до сих пор некоторые из бывших студентов звонят, здороваются на улице.

– На пенсии, небось, много свободного времени? В церковь-то ходите?

– Да как Вам сказать? Я считаю, что церковь нужна только тем, кто без неё не в состоянии обуздывать свои пороки. А у меня всё нормально. Никому я плохого не делаю. Какие грехи мне в церкви замаливать? Всю жизнь воспитывала молодёжь, уча их разумному, доброму, вечному.

Против Бога я никогда никого не агитировала. Зачем? Если в этом люди находят утешение, то пусть.

Видя, что собеседница отпирается, не видя нужды в прощении своих грехов, Феликс вспомнил евангельскую притчу, слегка переделав её на современный лад.