30 шагов к тебе

Я пару раз уговаривала маму уйти. Мы бы стали обе работать, сняли квартиру. В крайнем случае поселились у бабушки. Вариант бы нашёлся. Только она не желала его рассматривать.

– Подрастешь – поймёшь, – холодно цедила она и отводила взгляд. Потому что глаза не могли врать, они кричали о том, что мама точно так же хочет сбежать.

Может, она боялась отца? Или опасалась оставлять его наедине с собой? Ни один из вариантов я не считала достойной причиной терпеть унижения.

Как всегда утром я вышла из квартиры и столкнулась с Денисом.

В качестве эксперимента решила задать ему ключевой вопрос до того, как прочитаю записку, чтобы понимать: дорисовала ли я образ в голове или же всё действительно было так?

– Привет, – улыбнулся парень и побежал вниз по лестнице.

– Подожди! – крикнула я вслед. – Какой твой любимый фильм?

Шаги стихли, и знакомый мужской голос пробасил:

– Наверное, «Парфюмер». Или «Внутри себя я танцую». Хотя нет, всё же «Парфюмер». Мне пора, вечером поболтаем.

И он снова побежал вниз. Я, как и всегда, проводила его спину долгим взглядом и ради собственного успокоения поднялась на крышу, чтобы проверить – моё письмо ещё на месте. Если бы было иначе, то план пошёл бы коту под хвост.

Была ли виной тому влюблённость или просто моё внезапное хорошее настроение, но весь путь до университета я улыбалась как дурочка и насвистывала попсовые песни. Люди в автобусе косились на меня, а одна женщина даже испуганно отсела, стоило только месту рядом с другим пассажиром освободиться.

«Ну и пусть, – думала я. – Плевать».

На самом деле мне было далеко не всё равно. Казалось, что люди смотрят и перешептываются за спиной, поливают грязью. И я вновь закрылась: вытащила из рюкзака наушники, ссутулилась, спрятала взгляд и натянула на лицо маску безразличия. Мир из яркого и красочного превратила в бесцветный, пресный.

Снова едва дождалась окончания занятий, чтобы прибежать на крышу и обнаружить там… ничего. Мою записку забрали, хотя я не представляла, как Денис мог это сделать – обычно он работал до шести вечера и физически не мог забрать послание. Но даже если бы забрал, то почему не положил ответ?

– Рисует! – восторженно догадалась я, на всякий случай осмотрелась и спокойно побрела домой.

Я, с надеждой, улыбкой и предвкушением, сидела как на иголках до самого вечера. Там, в новом письме, был скрыт ответ на вопрос: мог ли мне писать Денис? Мог ли он обратить на меня внимание? Именно меня, Милану, а не жалкое подобие Оли? Не тень сестры? Не её отблеск в кривом зеркале?

Мог ли после той безумной влюблённости вновь почувствовать что-то?

Хотелось верить в это. Потому что я не видела себя рядом с кем-то другим. Либо он, либо никто. Возможно, это было слишком глупо, максималистски, незрело. Но мне хотелось думать, что единственная вещь на свете, которая может побороть всё, – любовь. Что именно она лечит, забирает боль, заставляет забыть и даёт новый глоток воздуха. Такого чистого и свежего, что сразу начинает кружиться голова.

Примерно так я ощущала себя рядом с Денисом. Головокружительно и остро.

Для меня любовь была криком. Душещипательным, высоким, привлекающим к себе. Она была пучиной, которая затягивает, не даёт опомниться, захлёстывает с головой холодной волной и сбивает с ног в самый неподходящий момент. Когда ожидаешь этого меньше всего. Меня она сбила в самом прямом смысле.

И хоть в те времена с Денисом встречалась Оля, я всё равно была счастлива. Смотрела на двух любимых людей и понимала, что так лучше. Они заслужили.

Когда-то должен был настать и мой черёд, верно? Ведь счастья заслуживает каждый. И моё ожидало на крыше. Куда я и собиралась, выискивая одновременно привлекательный и скромный наряд. Я вывалила всю одежду на кровать и битый час примеряла всё подряд.

Мне хотелось выглядеть на миллион долларов в глазах Дениса. Наверное, поэтому я выбрала несвойственный для себя наряд: кружевное чёрное платье-чехол до колена и такого же цвета лодочки. Конечно, в такой одежде было неудобно перемещаться, а уж покорять лестницу тем более, но я не могла свернуть с этого пути.

Девочки твердили, что Шошин собрался делать предложение какой-то Ане. Я не могла этого допустить и предприняла новый шаг.

Из квартиры я вышла одновременно с Максом – братом Дениса. Он округлил глаза, немного покраснел и отвернулся при виде меня, но не обронил и слова. Однако на его лице не промелькнул и намёк на улыбку. Мы в полном молчании поднялись наверх, к лестнице на крышу, и замерли. Я – в страхе, Макс – в странной нерешительности.

Парень оглядывал меня с ног до головы и… Я не понимала, что он хочет, потому что Максим кивнул в сторону лестницы и отвернулся. За это я была ему благодарна. Не издевался и не подшучивал.