30 сребреников

Так за разговорами мы и дошли до небольшого дома, в котором был устроен Римский филиал флорентийского банка Медичи. При нашем появлении нас встретил один из клерков, который едва услышал о сумме, о которой пойдёт речь, тут же повёл нас к директору. Меня очень удивило, что встретил нас молодой мужчина, лет двадцати пяти не больше.

— Сеньоры, — итальянец первый в этом городе правильно назвал нас «сеньорами» на кастильский манер, а не «синьоры», как это делали все остальные итальянцы, да к тому же говоря на нашем языке, — позвольте представиться — директор Римского филиала банка Медичи — Джованни Торнабуони.

— Сеньор Иньиго де Мендоса, — склонил я голову, находясь за спиной Алонсо.

— Мы все о вас уже наслышаны сеньор Иньиго, так что ваше представление излишне, — у флорентийца не дрогнул ни мускул на лице при виде меня, а также того, как Алонсо снимает кенгурятник и положив подушку, сажает меня на кресло.

Джованни обошёл стол и сел напротив меня, на своё место.

— Чем обязан такой чести? — поинтересовался он у меня, игнорируя стоящих за моим стулом четверых взрослых мужчин, которые явно были моим сопровождением.

— Я бы хотел погасить этот вексель, — я сделал жест и Алонсо достав документ, передал его банкиру, — а точнее открыть у вас счёт на своё имя, так чтобы была возможность моим управляющим сеньору Алонсо Парету и сеньору Альваро Парету снимать небольшие средства, приходя с бумагой с моей подписью и указанием конкретной суммы.

— Это легко осуществимо сеньор Иньиго, — кивнул Джованни, явно радостный от того, что не придётся отдавать мне наличные, — банк с радостью приветствует такого крупного клиента, как вы, поскольку с домом Мендоса нас связывает давняя и многолетняя дружба. Ваша семья один из самых больших вкладчиков нашего основного флорентийского офиса, так что без всяческих гарантий говорю вам о том, что если у вас закончатся деньги, мы с радостью предоставим вам их в кредит.

— Надеюсь до этого не дойдёт, — спокойно ответил я, — тогда подготовьте пожалуйста все бумаги, и как можно скорее.

— Всё сделаем буквально за час, нотариус у нас свой, — улыбнулся флорентиец, позвонил в серебряный колокольчик и правда все вокруг забегали, чтобы сделать всё быстрее.

Через час мы всё закончили и попрощавшись с банкиром, покинули офис. На улице я попрощался и с наёмниками, так что домой мы отправились только втроём.

— Надеюсь вы понимаете, что пока я не влезаю в наши повседневные траты, — заметил я между делом обоим управляющим, — поскольку доверяю вам, но если мне придётся это сделать, я докопаюсь до каждого гросса.

— Конечно сеньор Иньиго, иначе и быть не может, — серьёзно ответил мне Альваро.

Когда мы вернулись, они пошли в комнату Алонсо, чтобы обсудить разделение обязанностей, а я вернулся к чтению, поскольку вечером у меня был обычный урок богословия у кардинала. Мы с ним очень далеко продвинулись в этом деле и по его заявлению я был самым способным его учеником за последние десять лет, что мне конечно льстило, но никак не помогало приблизиться к тому, что постоянно не давало спокойно жить. Цель задания постоянно всплывала в памяти и требовала искать нужные монеты. Приходилось постоянно напоминать себе, что для этого нужно было учиться, и узнать многое, что потом пригодилось бы мне в жизни, так что сначала знания, потом всё остальное.

Глава 10

— Добрый вечер ваше преосвященство, — сколько мог склонил я голову перед Торквемадой.

— Добрый вечер монсеньор кардинал, — я повернул голову в сторону Борджиа, который неожиданно тоже присутствовал в комнате.

— Алонсо можешь быть свободен, — обратился к моему управляющему Торквемада, — я хоть человек и старый, но в состоянии позаботиться о нашем маленьком гении.

Молодой человек поклонился и вышел.

— Сегодня у нас необычный урок? Если на встрече присутствуют сразу два кардинала? — попытался пошутить я.

— Я хотел просто поприсутствовать и послушать, — улыбнулся мне Борджиа.

— Как вам будет угодно монсеньор.

Я достал книгу, которая была моим домашним заданием, затем лист с разбитым в нём по пунктам тезисам, которые либо были мне непонятны в ней, либо с которыми я был не согласен, и мы как обычно приступили с кардиналом Торквемада к обсуждению и дискуссии. Всё это время Борджиа лишь внимательно слушал и не вмешивался, хотя я видел, что ему всё это очень интересно и он готов сам с нами подискутировать, но по какой-то причине он сдерживался и молчал.

— Думаю достаточно? — неожиданно прервал наш разговор Торквемада, поворачиваясь куда-то в сторону.

Из соседней с нашей комнаты, дверь в которую была приоткрыта, вышел священник, тоже в сане кардинала, лет примерно пятидесяти на вид. Первое, что бросилось мне в глаза, так это его лицо, он явно не был итальянцем.

— Его преосвященство, кардиналВиссарион Никейский, — познакомил меня с новым лицом Торквемада.