300 Киловоль

— Какой ты... — начала Лариса, но вдруг ощутила творческий кризис, какой знаком разве что телесценаристам, да писателям-фантастам, вынужденным гнать многотомные сериалы. Слов не хватало. Не придумывались. — Какие у тебя красивые шнурки! — эффектно вышла из положения Лариса.

И попала в точку.

— О! — необычайно оживился Блэкмор и даже попытался привстать от возбуждения, поэтому Ларисе пришлось мягко положить ладонь ему на грудь. — Ты не только красива, ты не только умна, ты еще необычайно наблюдательна! — выпалил Блэкмор. — Это действительно прекрасные шнурки, я тебе о них сейчас расскажу! Я синтезировал их из уникального материала — нано-графенов! Это великолепный, удивительный материал! Даже химическая формула нано-графена ужасно красива, если ее нарисовать! Представь себе бензольное кольцо, в которое летит бензольный мяч под свист бензольного...

— Ох уж эти мужчины, — вздохнула Лариса. — Даже в такую романтическую минуту — все о работе, да о работе...

— Не перебивай, когда я рассказываю! — рявкнул Блэкмор. — Так вот, о чем я? Да, нано-графены! Это уникальный материал! Представь себе, вот эти самые шнурки способны не только пережить прямое попадание атомной бомбы, но и своими силами восстановить затем весь ущерб, нанесенный природе этой бомбой!

— Ах, дорогой, — промурлыкала Лариса, аккуратно стягивая с Блэкмора штанину, — тебе все-таки не безразлична экология!

— Вовсе нет! — обиделся Блэкмор. — С чего ты взяла? Мне это свойство шнурков как раз очень не нравится! Просто впечатляет мощь!

— Мне кажется, это не самая удачная идея, применять такие изобретения в качестве шнурков, — пробормотала Лариса, начиная стягивать с него вторую штанину.

— Чушь и вздор! — нахохлился Блэкмор. — Только так и надо поступать с любыми великими изобретениями — делать из них какую-нибудь унизительную бытовую ерунду! Только таким способом можно доказать, что человек гениальнее самого гениального изобретения — превратить его в дешевую мелочевку! Моя философия, учись!

— Может, они как материал для шнурков неудачны и не оправдывают себя, развязываются, скажем? — предположила Лариса.

Блэкмор ничего не ответил, но заметно напрягся. Лариса решила сменить тему:

— Какая у тебя красивая борода! — проворковала она. — Какая она у тебя длинная, в ней наверно почти метр!

— Девяносто один сантиметр! — гордо поправил Блэкмор, оглаживая бороду.

— Какая она красивая! — повторила Лариса. — Прямо как дрэды, вся плетеная!

— Я вплетаю в нее для прочности шнурки, — пояснил Блэкмор. — Из того же материала, о котором мы говорили только что. Нано-графены...

Лариса поняла, что сейчас услышит повторную лекцию, поэтому быстро сказала:

— Какой у тебя красивый живот! — и рывком сняла с него штаны. Они упали на пол, звякнув пряжками.

Под штанами у Блэкмора оказались совершенно идиотские семейные трусы с рисунком Санта Клауса — видимо, кто-то их подарил Блэкмору на Рождество. Их Лариса снимать побрезговала.

— Теперь закрой глаза, мой повелитель! — томно прошептала она.

— Это еще зачем?

— Мой дорогой! Мой будущий первый мужчина! — Лариса сделала многозначительную паузу. — Закрой глаза, я хочу сделать тебе незабываемый сюрприз!

— А, в этом смысле, — смущенно хихикнул Блэкмор и закрыл глаза.

Лариса медленно присела рядом с ним... а затем быстро схватила с пола плащ, накинула на себя и дернула веревочку капюшона.

— Ну же! — сказал Блэкмор. — Что ты так долго? Где мой сюрприз?

Не дождавшись ответа, он резко открыл глаза и сел на кровати.

Если бы кто-то в этот миг присутствовал в комнатке, он бы увидел странную картину: на брезентовых простынях камуфляжной расцветки сидел голый лысый карлик в дурацких трусах и с удивленным лицом, стремительно темнеющим от накатывающей обиды и разочарования.

Но вдруг это лицо исказилось, смялось и дернулась в сторону, словно по нему ударил невидимый ботинок.

— Вот мой сюрприз, ничтожество! — донесся голос Ларисы. — А вот и второй!

Снова раздался звук удара, и голова карлика дернулась в другую сторону.

Но прежде, чем Блэкмор успел засунуть руку под камуфляжную подушку и вытащить из жилетки свой бластер, послышался хлопок двери, и топот ножек растворился в лабиринте коридоров.

Нет слов, которыми можно описать тот вой, который издал Блэкмор! Вой был пронзительный, истеричный и яростный. Такое могут услышать разве что жители домов, выстроенных рядом с лунным космодромом, если в пять часов утра поблизости упадет небольшой метеоритик, и у всех припаркованных звездолетов разом сработают сигнализации.

В ярости потрясая над головой бластером, Блэкмор вылетел в коридор, пронесся несколько шагов, шлепая голыми пятками, наступил на собственную бороду и грохнулся, обдирая пузо об шершавый бетон.