300 спартанцев.

Граждане Спарты торжественно приветствовали Леонида. С ним они связывали надежды на величие своего государства и верили, что он прославит их. В характере Леонида было столько спокойной мудрости, уравновешенности и вместе с тем стойкости и мужества, что спартанцы, глядя на него, вспоминали древнего законодателя Ликурга. Многие утверждали, что его отцом на самом деле был некий бог, проникший в спальню его матери в образе Анаксандрида. Говорят, что в древности олимпийцы не раз проделывали такие вещи. Благородный облик Леонида давал почву для таких нелепых слухов. Бедную вдову Анаксандрида, мать Леонида, осаждали расспросами. Старушка не понимала, чего от неё хотят, и клялась, что, кроме своего супруга, никого не знала. Тем не менее, слухи день ото дня росли и крепли. Популярность нового царя была такова, что эфоры не на шутку встревожились. Будь Леонид более честолюбив, то он мог бы рассчитывать на поддержку любых своих законопроектов и реформ. По счастью, Леонид, не в пример своему старшему брату, был рассудителен и законопослушен.

В разгар этих событий пришло ещё одно важное сообщение из Азии. Умер главный и опасный враг Эллады — персидский царь Дарий, который три последних года готовился к походу на Грецию. В Египте, а затем в Вавилоне вспыхнуло восстание. Наследнику Дария предстояла война — нужно было снова привести к повиновению провинции. Было понятно, что ему потребуется немало времени, чтобы утвердить свою власть. По всей Греции было ликование, казалось, ужасная угроза миновала. Только Фемистокл в Афинах продолжал увещевать своих граждан и всю Элладу. Мрачный и торжественный, выступал он в народном собрании, запугивая всех угрозой неизбежной войны:

   - Напрасно вы так радуетесь, у Дария есть сын и наследник. Он продолжит дело отца, да ещё энергичнее. Столкновение Европы и Азии неизбежно. Будьте благоразумны. Стройте корабли. Готовьтесь к войне.

Но его на радостях никто не хотел слушать. Вот уже несколько лет Эллада жила в состоянии гнетущего страха, ожидая нашествия Варвара. Теперь люди смогли расслабиться. Всем казалось, что угроза миновала. Такова человеческая беспечность, ведь мы всегда охотно верим тому, что нам приятно. В Спарте тоже было всеобщее ликование. Одновременно все стали вновь строить планы новых войн и мелких вооружённых стычек с ближайшими соседями, которым теперь можно было отдаться со всем жаром души. В общем, жизнь вошла в обычное русло и потекла своим чередом.

Прошёл год, как Леонид стал царём Спарты. Горго родила ему сына — чудного крепкого малыша с огненными, как у матери, кудрями, которому дали имя Плистарх. Это радостное событие заслонило печаль, связанную с обстоятельствами трагической гибели отца, и постепенно её душевная рана стала затягиваться. Они были счастливы, любимы народом. И казалось, нет такой силы, которая может омрачить их счастье и процветание.

ЧАСТЬ III ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ

Ты людских стад

Волопас, Ксеркс!

Из степных недр,

Из асийских —

Гонит тьмы тем

Пастуха жезл.

Эсхил. Персы, 73-78

Глава 1 Гunnuй

Ксеркс победоносно вступил в Сузы. Толпа радостно приветствовала своего царя. Ксеркс снова доказал всему миру, что персидская держава стоит прочно и никто не может безнаказанно отпасть от неё. Восставший Египет был усмирён и приведён к покорности. Вавилон, осмелившийся бросить вызов персидскому владыке, подвергся сокрушительному удару. Уничтоженный лежал он в руинах среди пустынь, цветущие его сады и прекрасные строения истребил огонь.

Где, золотой Вавилон, твоя прежняя мощь? Где величие твоих богов? Никогда больше он не восстанет из пепла. Это был окончательный закат столицы самого древнего и самого могущественного царства.

Когда Кир Великий захватил Вавилон, то уничтожив недостойного его правителя Балтазара, утопавшего в роскоши, пьянстве и разврате, из уважения к религиозным традициям он пощадил город и даже сохранил его статус религиозной столицы Востока. Ксеркс ничего не оставил от его прежней славы, разметав в прах величественные постройки и мощные стены.

В сознании народов Востока персидский царь теперь прочно стал неоспоримым всемогущим владыкой. Так, в блеске славы и великих побед вступал Ксеркс в завоёванную столицу.