300 спартанцев. Битва при Фермопилах

Гидарну уже была известна истинная цель спартанского посольства. Знал Гидарн и о неудачной попытке Ксеркса через посредство Демарата склонить послов к тому, чтобы они по возвращении в Лакедемон убедили своих сограждан дать персидскому царю землю и воду.

Симпатизируя Сперхию, Гидарн однажды обратился к нему с такими словами:

— Почему вы, спартанцы, избегаете дружбы персидского царя? На моем примере, Сперхий, ты можешь видеть, как царь царей умеет воздавать честь тем, кто ему верно служит. Если бы Спарта покорилась Ксерксу, то каждый из спартанцев мог бы стать властителем города или области в Элладе.

Сперхий так ответил Гидарну:

— Тебе прекрасно известно, что значит быть рабом, склоняя спину перед Ксерксом, а о том, что такое свобода — сладка она или горька, — ты ничего не знаешь. Если бы тебе довелось вкусить свободы, то, пожалуй, ты дал бы нам совет сражаться за нее не только копьем и мечом, но и голыми руками.

Гидарн неплохо знал греческий язык, поэтому общался с послами без толмача. Ему, возросшему на мировоззрении азиатских племен, для которых царь — это и высшая власть, и высшая справедливость, было непонятно стремление эллинов к свободе. Гидарн никак не мог взять в толк, почему эллины так отстаивают свою свободу, которая не только не сплачивает их маленькие государства перед персидской угрозой с Востока, но и вынуждает постоянно враждовать друг с другом.

Так они и расстались, Сперхий и Гидарн, не понятые друг другом. Расстались, чтобы спустя три года встретиться вновь уже при совершенно иных обстоятельствах.

Часть вторая

Глава первая Золото Ксеркса

Дабы печальное состояние Дафны не повлияло на ее еще не родившегося ребенка, Горго поселилась у своей лучшей подруги, желая быть ей опорой в этот трудный период. Если Горго было необходимо отлучиться к сыну или по какому-то другому делу, то она оставляла Дафну на попечение Астидамии, которая тоже немало времени проводила у дочери.

С рождением сына Дафна наконец-то обрела некоторое душевное равновесие. Теперь ей было чем себя занять. Родившийся младенец был наречен Сперхием. Не доверяя служанкам, Дафна ухаживала за своим первенцем сама.

Геро, супруга Булиса, выждав положенный срок траура, отправилась к гармосину той городской комы, где она жила, и потребовала, чтобы тот поскорее подыскал ей другого мужа. Гармосином Киносуры в ту пору оказался человек, весьма падкий на женщин. Геро незамедлительно воспользовалась этим. Она отдалась гармосину прямо в помещении, где находился гражданский архив Киносуры. Этим своим поступком Геро расположила к себе гармосина Зевксиппа. По вечерам Зевксипп зачастил в дом Геро, прямо в постели с нею обсуждая кандидатуру того или иного вдовца, сведения о которых он собирал в течение дня.

В результате Геро остановила свой выбор на старейшине Феретиаде, хотя тому было уже за шестьдесят. Год назад Феретиад схоронил жену, с которой он прожил больше тридцати лет. Сын Феретиада пал в сражении с аргосцами еще в царствование Клеомена, дочери его давно были замужем.

Для честолюбивой Геро Феретиад был привлекателен тем, что он происходил из древнего уважаемого в Спарте рода, имел обширные пастбища и большие стада коров, коз и овец. Для лакедемонян в те времена земля и скот являлись главным мерилом богатства. Геро знала также, что Феретиад имеет довольно много и звонкой монеты, занимаясь продажей породистых лошадей через подставных лиц. Богатые люди в Спарте, вроде Феретиада, дабы хоть как-то соблюсти закон, запрещавший спартанцам обогащаться золотом и серебром, держали свои деньги в государственной казне, откуда они всегда могли взять на свои нужды необходимую сумму. Подобное использование государственного казнохранилища могли позволить себе только самые знатные из спартанцев, чьи родословные восходят к легендарным царям и героям. Впрочем, за хранение денег в государственной казне взимался определенный процент, выплачивать который было по плечу далеко не каждому состоятельному гражданину Спарты.

Феретиад решился взять в жены Геро в основном потому, что нуждался в сыне-наследнике. Немалая заслуга в этом деле принадлежала гармосину Зевксиппу, который, лично встречаясь с Феретиадом, сумел в столь выгодном свете представить ему Геро, что у того исчезли всякие сомнения относительно этой женитьбы. Став женой Феретиада, Геро очень скоро зачала от него ребенка. При этом любвеобильная Геро продолжала тайком встречаться и с Зевксиппом.

* * *

Однажды в гости к Дафне пришел царь Леотихид. Он завел речь о том, что к нему из Тегеи приехал друг, известный тамошний художник.

— Ксанф собирается написать картину под названием «Скорбящая Деметра». В Спарту Ксанф приехал с единственным намерением: найти подходящий женский образ, — молвил Леотихид, взирая на Дафну каким-то странным оценивающим взглядом.

Дафна, только что уложившая сына спать, выглядела немного утомленной. Ей самой хотелось лечь и вздремнуть, поэтому она была совсем не рада визиту Леотихида, хотя и старалась не показывать этого.