3017: Сектор заражения (СИ)

Гатриан Лекс подошел к стеклу почти вплотную и коснулся его поверхности пальцами. Нет, конечно, ему и раньше доводилось видеть изображение этой планеты на видео и фотографиях, но ничто, из ранее увиденного, не могло сравниться с теми ощущениями, которые охватили его теперь, когда он, наконец, узрел материнскую планету своими собственными глазами.

Сейчас их корабль подошёл к планете уже слишком близко, и вся она не вмещалась даже в огромный иллюминатор площадью не меньше пятидесяти квадратных метров, а потому взору Гатриана Лекса сейчас был предоставлен только её фрагмент, но и это зрелище завораживало командира спецподразделения, словно ребенка. Сочетания голубых оттенков поверхности океанов вкупе со снежно-белыми пенными разводами облаков, а также разнообразной палитрой материков, на которых желтизна пустынь смешивалась с буйной зеленью разросшихся до невероятных размеров лесов, делали зрелище поистине невероятным. Офицер, как зачарованный, смотрел на древнюю колыбель человечества и не мог отвести глаз. Рожденный на Марсе, как и все современные люди, он бывал на марсианской орбите, и видел покрытую безжизненными песками поверхность красной планеты из космоса. Видел не раз, однако никогда не испытывал ничего подобного...

- Невероятное зрелище, не правда ли... – голос, раздавшийся откуда-то сбоку, вывел первого центуриона из оцепенения, и, бросив взгляд в сторону, мужчина увидел стоящего рядом с ним пожилого человека. Седые волосы, аккуратно подстриженная борода. На вид лет шестьдесят, однако, фигура вполне спортивная, не атлет, но и не замухрышка. Одет человек был в белый комбинезон, что сразу же выдавало в нем работника научного сектора, а эмблема Института изучения новых форм жизни на груди это подтверждала. Человек отвел взгляд от иллюминатора и посмотрел на офицера.

- В первый раз оно на всех так действует, – улыбнулся он, и, вновь переведя взгляд на видневшуюся за иллюминатором планету, добавил. – А на некоторых действует всегда…

- Да... Впечатляет, – не стал отнекиваться первый центурион.

- Удивительно, насколько прекрасным может быть что-то, созданное природой. А ведь когда-то природа создала этот мир для нас… Но - что имеем не храним, потерявши плачем.

Седовласый вновь посмотрел на офицера.

- Ох, простите, забыл представиться, Арминиус Дивар, профессор Института изучения новых форм жизни, – ученый протянул руку.

- Гатриан Лекс. Командир отряда специального назначения “Черный Треугольник”, – офицер ответил на рукопожатие, отмечая, что рука у профессора для человека его рода деятельности вполне крепкая.

- Черный Треугольник… Даже так, - ученый задумчиво погладил седую бороду. – Я сразу заметил у вас знаки различия, говорящие о том, что вы носите звание первого центуриона, что немного не вязалось с вашей относительно молодой внешностью, однако, если вы входите в состав этого подразделения, и тем более его возглавляете, то все встает на свои места.

- Разбираетесь в воинских званиях? – слегка приподнял бровь Лекс.

- Да, знаете ли, я уже почти сорок пять лет не вылезаю из командировок в так называемый “сектор заражения”, постоянно нахожусь на территории ресурсодобывающих объектов в окружении военных, так что волей-неволей пришлось все запомнить, – развел руками профессор. – Сейчас даже уже и не вспомню, какой это по счету полет на Землю.

- Серьезный стаж, – с уважение кивнул офицер. – Вижу, вам очень нравится ваша работа.

- Я занимаюсь именно тем, чем всегда хотел заниматься, – кивнул Арминиус Дивар. – Это большая удача в наши времена… Впрочем, как и во все другие… А этот мир… - профессор вновь устремил свой взгляд на видневшуюся сквозь стекло планету. – Этот мир просто кладезь неизведанного… Он хранит в себе столько тайн, что мне не изведать их всех и за триста лет командировок. Но, пока в теле есть силы, я буду пытаться. В конце концов, медицина шагнула далеко и еще лет семьдесят активной жизни у меня есть. Так что я можно сказать только в начале своего исследовательского пути… - с оптимизмом произнес профессор, после чего, то ли в шутку, то ли всерьез добавил:

- Если конечно какая-нибудь местная зверушка случайно не откусит мне голову.

- А что, уже были попытки? – улыбнулся офицер, покосившись на седовласого.

Вообще-то “яйцеголовых” Лекс недолюбливал, но этот неунывающий ученый вызывал в нем симпатию. Не было в нем того снобизма, свойственного некоторым его коллегам, считающих, что проникли чуть ли не в саму суть мироздания, и, как следствие, поглядывающих на окружающих свысока.

- За сорок пят лет всякое бывало, – отозвался ученый. – А во время моей первой командировки моя карьера исследователя чуть было не закончилась едва начавшись.