32. Агония мира

Меня не покидало стойкое ощущение нереальности происходящего. Не то чтобы я так уж сильно боялся смерти. Наверное, нет. Я уже давно относился к ней спокойно, потому что знал – и без того несколько месяцев живу в долг. Но вот так просто сидеть и обсуждать подобные вещи с искусственным интеллектом, состоящим из микросхем и еще какой-то ерунды... Это даже для моего ко всему привыкшего разума было малость чересчур.

– Я знаю, потому что сама сделаю это.

Она не сказала «ликвидирую тебя», а употребила более мягкую формулировку, но смысл от этого не изменился.

– Интересно как? – Мне действительно было любопытно обсудить детали своей предстоящей смерти с непосредственной исполнительницей приговора.

– Остановлю тебе сердце.

– Даже если оно не настоящее? – Почему-то осознание того факта, что в моей груди бьется искусственный орган, огорчило меня намного больше, чем его предстоящая остановка.

– Нет, не в полном объеме. Всего пара клапанов.

– Ясно... – Я вздохнул с облегчением. Умереть, ощущая себя человеком, а не изношенным роботом с близлежащей свалки, немного приятнее. – А дальше? – продолжал я поддерживать эту безумную со всех точек зрения беседу.

– Потом, когда они убедятся, что ты безусловно мертв, и засунут в мешок, чтобы отправить в морг или на экспертизу, – реанимирую тебя. В нормальных условиях клиническая смерть необратима после пяти-семи минут. У твоего же организма достаточный запас прочности, чтобы протянуть все двадцать.

– Как здорово ты все придумала. – Я даже не пытался скрыть иронию. В этот момент мной овладело какое-то нездоровое веселое возбуждение. – А нет ли у тебя в запасе каких-нибудь других, менее болезненных вариантов?

– Нет, это наш единственный шанс. – В отличие от меня она оставалась безупречно спокойной.

Впрочем, умирать предстояло все-таки мне, а не ей, поэтому неудивительно, что Милая не испытывала особого сожаления.

– В таком случае, самый последний вопрос. А где, собственно говоря, будешь находиться ты все это время? Ведь в морг попадают голыми. Не пойми меня превратно, но с чисто эстетической точки зрения лично мне было бы неудобно засовывать свою милую подругу в единственно подходящее для этих целей место.

В том месте, где у нормального человека затылок, неожиданно взорвалась зажигательная бомба.

Не в силах выносить чудовищную боль, я застонал, обхватив голову руками.

– Ты был как никогда близок к истерике, – сообщила моя верная спутница. – И это было самое действенное средство предотвратить ее...

– Спасибо. – Я был совершенно искренен.

Нездоровое возбуждение, охватившее меня в преддверии смерти, могло действительно перерасти в истерику.

– Нам нужно изменить внешность, – без всякого перехода продолжила Милая, – И кстати, ответ на последний вопрос – у тебя есть шрам от операции по удалению аппендицита.

– И?..

– Это что-то типа сумки кенгуру. Я буду находиться там, пока не реанимирую тебя.

«Как это мило – иметь такое универсальное во всех отношениях тело», – отметил я про себя.

Следующие несколько минут ушли на то, чтобы уже во второй раз за сегодняшний день изменить внешность.

Когда все было готово, Милая коротко приказала:

– Раздевайся догола.

– Зачем? – Мне все еще не надоело задавать глупые вопросы.

– Бросишь одежду рядом, чтобы они подумали, будто кто-то раздел тебя, чтобы сменить гардероб.

– А плавки?

– Голый труп никто не будет обыскивать и, соответственно, тратить драгоценное время. Твое драгоценное время, – подчеркнула она. – Если вдруг ты забыл, то напомню: у нас в запасе будет пятнадцать-двадцать минут. И жизненно необходимо, чтобы в течение этого промежутка ты уже был засунут в мешок для транспортировки покойников.

– Как скажешь. – Мне совершенно не хотелось спорить с Милой, тем более что в данном вопросе ее компетентность не подлежала никакому сомнению.

Прошло еще несколько ничем не примечательных минут, в течение которых я откровенно маялся – ожидание смерти намного страшнее ее самой, в этом мне пришлось убедиться на собственном опыте. А затем из дальнего конца туннеля, где находились вторые ворота, послышался характерный звук.

«Створки расходятся», – понял я.

– Через несколько минут они будут здесь. Пора меня прятать.

Я сделал все, как она сказала. При приближении мнимой телефонной трубки к бутафорскому шраму кожа разошлась – и Милая легко скользнула в образовавшуюся щель.

«Мир – одна сплошная, нескончаемо глупая декорация», – пронеслось у меня в голове.

– Ты готов?

«Разве это имеет значение?» – вяло подумал я, впадая в какое-то полусонное состояние.

Судя по всему, она решила провести некоторые подготовительные манипуляции, прежде чем остановить сердце.

– Ты слышишь меня? – Ее голос доносился откуда-то издалека, но я все еще находился в сознании.

– Да, – еле слышно прошептали непослушные губы.

– Когда очнешься, тебе может показаться, что легким не хватает воздуха, – это нормально. Главное, не паникуй и не дергайся. Я буду рядом.

– Понял.

– До встречи.

Сознание начало проваливаться в какую-то бесконечную пустоту...