32-я добровольческая гренадерская дивизия СС «30 января»

Остальные подразделения дивизии вели бои в районе Лихтенберг – Хохенвальде – Биген, на канале Одер – Шпрее, а полковая группа под командованием оберштурмбаннфюрера СС Фосса все еще находилась на старых позициях на Одерском фронте, и сменить их было некому.

Таким образом, к концу дня 21 апреля значительные силы 9-й армии оказались охваченными советскими войсками с севера и юга. Армия была на грани окружения, и помешать этому уже ничто не могло.

В конце отметим, что по состоянию на 21 апреля 1945 года советские историки объявили дивизию СС «30 января» разбитой[404]. Фактически с этим можно согласиться, хотя был разбит лишь один полк дивизии – 88-й, но сама дивизия при этом была расчленена на несколько частей. В то же время нелишне напомнить, что еще остающиеся части дивизии хотя и были потрепаны, но все же сохраняли боеспособность. Интересно, что в дальнейших боевых сводках советских войск дивизия СС «30 января» фигурирует чуть ли не как полноценное соединение.

Котел под Хальбе: 22–28 апреля 1945 года

К 22 апреля в результате наступательных действий 8-й гвардейской, 69-й и 33-й армий 1-го Белорусского фронта и 3-й гвардейской танковой армии и части сил 28-й армии 1-го Украинского фронта создались благоприятные условия для отсечения основных сил 9-й армии от берлинской группировки немецких войск, и окружения ее в лесах юго-восточнее Берлина. Под угрозой окружения оказались войска V горного корпуса СС, XI танкового корпуса СС и V армейского корпуса. Эта группировка с севера, востока, юга и юго-запада была плотно охвачена сплошным кольцом войск 69-й, 33-й и 3-й гвардейской армий. Войска 3-й гвардейской танковой армии, наступавшие на Берлин с юга, отделяла от войск 8-й гвардейской армии, которая наступала на юго-восточную окраину Берлина, полоса шириной около 12 км. Связь между берлинской группировкой и основными силами 9-й армии могла поддерживаться только через это узкое «бутылочное» горлышко. Полное ее перекрытие советскими войсками было лишь вопросом времени.

22 апреля на участке V горного корпуса СС в районе Цильтендорфа было отбито несколько атак 33-й армии, предпринятых силами от батальона до полка. 3-я батарея штандартеноберюнкера СС Шольца из зенитного дивизиона отразила атаку советской пехоты через мост у канала, однако около восьми утра советские части сумели несколько потеснить зенитчиков. С советской стороны здесь атаковали три отдельных пулеметно-артиллерийских батальона из состава 119-го укрепленного района. В конце концов советским частям удалось овладеть тремя траншеями немцев северо-западнее Цильтендорфа[405]. Правда, особо на общую ситуацию это никак не повлияло, поскольку немцы у Цильтендорфа все еще держали обстановку под контролем. Подошедшие сюда подразделения I батальона 86-го полка СС поддержали зенитчиков и стабилизировали положение[406].

На других участках фронта немецких войск все складывалось гораздо хуже. Инициатива была полностью в руках Красной армии. К полудню 22 апреля советские войска (возможно, это были части 28-го гвардейского стрелкового корпуса 8-й гвардейской армии) подошли к Вернсдорфу, где находился II батальон под командованием штурмбаннфюрера СС Бостманна из 86-го полка СС, 1-я и 3-я роты 32-го противотанкового дивизиона СС (командиры рот, соответственно, оберштурмфюрер СС Брауэр и унтерштурмфюрер СС Альфред Штахон, временно исполняющий обязанности). Основные бои развернулись за важную дорогу Вюнсдорф – Нидер-Леме. Оберштурмфюрер СС Берманн вспоминал: «Я должен был отремонтировать одно из орудий прикрытия, застрявшее на трассе в Нидер-Леме. Дорога простреливалась из минометов. Пехота отступала. Я послал своих людей занять оборону, приказав им: “Чтоб ни один русский не подошел к трассе на Нидер-Леме!”». Поначалу немцам удавалось удерживать оборону, одна из советских атак была остановлена примерно в сотне метров от дороги. Несмотря на этот успех, по воспоминаниям Берманна, на командном пункте Бостманна царило подавленное настроение. Бостманн даже не захотел обсудить обстановку с прибывшим туда Берманном.

Дальнейшие события Берманн описал так: «Тем временем русские все-таки прорвались к восточным окраинам Вернсдорфа параллельно дороге. Но у нашего единственного пулемета вышел из строя эжектор гильз, и никаких запчастей к нему не было.

Я решил сам разведать обстановку. С одного пригорка я заметил, что русские начали окапываться. Несколько выстрелов из моей винтовки с оптическим прицелом заставили их прервать свою работу».