320 страниц про любовь и кино. Мемуары последнего из могикан

Тогда пришла в голову идея обратиться за помощью к директору «Совэкспортфильма». Я показал ему фрагменты картины, которые мы уже успели снять, и попросил помочь с деньгами на съемки в Израиле.

– Материал прекрасный, – сказал он. – Деньги дам, но, конечно, не полмиллиона, как вы хотите, а двадцать тысяч долларов.

Когда финансовый вопрос удалось решить хотя бы частично, я стал добиваться разрешения на поездку в запретную для советских граждан страну. Сумел попасть на прием к заместителю министра иностранных дел России Чаплину (он тепло принял меня как режиссера-постановщика фильма «Посол Советского Союза»), который в мире МИДа приняли восторженно. Объяснил ему суть дела. Тот нажал кнопку, и в кабинет вошел молодой мужчина. Замминистра поручил ему связаться с Израилем и все уладить. Нашего мидовского куратора звали Игорь Иванов. Через несколько лет он возглавил министерство, а тогда мы не раз встречались, пока по дипломатическим каналам утрясались все организационные проблемы. Наконец появилось специальное решение правительства Израиля…

В разведывательную командировку из снежной, морозной Москвы в жаркий Тель-Авив, где все цвело, поехали втроем: я, директор картины и главный оператор. Летели на перекладных. Сначала – до Будапешта, а там, переночевав в аэропорту на стульях, пересели на самолет до Тель-Авива, так как никакого транспортного сообщения с Израилем из Москвы тогда не было. Мы оказались первыми кинематографистами из СССР, которые побывали в этой стране… По прилете в аэропорт Бен-Гурион сразу попали в зону жесткого контроля, где нас «допрашивали» молодые симпатичные девушки в штатском – сотрудники безопасности Израиля. Их интересовали цели приезда, наличие знакомых в стране, что мы везем в своем багаже…

На съемках

В этот же день искупались в море. Температура – более двадцати градусов. Гревшиеся на пляже израильтяне говорили: «Это русские. Они моржи. В такой холодной воде только русские могут купаться».

Но конечно, когда из России летел самолет с террористами, израильтяне готовили им куда более серьезный прием. Одних «скорых» в аэропорт пригнали шестьдесят пять штук, а главное – танки, бронетранспортеры, многочисленные армейские подразделения. (Местное руководство полагало, что история с захватом заложников и бегством из Страны Советов может оказаться лишь легендой прикрытия для обеспечения высадки русских десантников.) И все это нам предстояло воспроизвести в нашем фильме, а денег-то мало!

Надеясь на помощь израильских силовых структур, я пытался записаться на прием к министру обороны Ицхаку Рабину. Однако в секретариате сообщили, что его сейчас нет в стране и меня примет замминистра иностранных дел. Встреча состоялась в маленьком особняке в центре Тель-Авива. Моим собеседником был Беньямин Нетаньяху… будущий израильский премьер-министр – брат героически погибшего руководителя спецслужб, освободивших в Уганде пассажирский самолет с израильтянами, захваченными в плен палестинцами (он единственный погиб в этой операции).

Я попросил восстановить для съемок ту обстановку, которая была в аэропорту во время прибытия беглых террористов из СССР, чтобы стояли танки, спецназ… В ответ Нетаньяху отрицательно покачал головой:

– Это невозможно. Израиль – страна бедная, поговорите с нашими богачами. Они оплатят – мы все восстановим.

Когда вернулись в Москву, я решил обратиться в КГБ. Подумал: ведь наш фильм рассказывает о работе сотрудников госбезопасности (в жизни блестяще проявил себя в освобождении детей полковник Шереметьев из Ставрополья, награжден орденом Красного Знамени) – почему бы им не заинтересоваться этим проектом и не оказать содействие? Меня пригласили к одному из заместителей председателя КГБ. Разговор получился весьма лаконичным и результативным.

– Что вам требуется для съемок?

– Нужны израильские автоматы «Узи».

– Сколько?

– Хотя бы сотня.

– Можем дать и тысячу!

Кадр из фильма «Взбесившийся автобус»

– Хотя бы три танка и пара бронетранспортеров.

– Пожалуйста! Можем больше.

– …И еще войска.

– Рота? Батальон? Или лучше полк? Обеспечим!

В итоге все аэропортовские сцены мы снимали в Подмосковье, в «Шереметьево» – на запасной полосе, которую для нас освободили.

Нетаньяху нам выхлопотал возможность снять несколько общих планов аэропорта Бен-Гурион и кадры со взлетно-посадочной полосой (наш оператор работал в паузах между прибытием самолетов). Кроме того, позволили снимать в режимной зоне около тюрьмы. Израильтяне все-таки раскошелились и выделили нам для съемок настоящий полицейский автомобиль, тюремную машину и человек пять своих полицейских. Правда, из них лишь двое говорили по-русски, зато какой типаж попался в числе этих двоих! Еврей-грузин! В фильме он загоняет террористов в «автозак» и полемизирует с главарем банды Пашей, пожелавшим вдруг, ради спасения собственной шкуры, принять иудейскую веру…