Читаем 320 страниц про любовь и кино. Мемуары последнего из могикан полностью

В заключение Николай Бурляев выразил надежду на то, что «зародившееся сегодня здесь, в Кремле, станет путеводной звездой и для нас, и для наших политиков, которым пришло время понять: без культуры, духовности ничего быть не может».

Спасибо, Николай Петрович! Ты истинный друг. Этот праздник не забуду никогда.

Как-то Александр Петрович Довженко, рассказывая о своем творчестве, заметил: «Я был рассчитан на большее…» Не сравнивая себя с гениальным мастером, эти слова хочу повторить и я. Если бы не борьба за каждый фильм и частые поражения от киночиновников, наверное, и мне суждено было бы создать больше фильмов и открыть больше новых актерских имен.

Заканчивая свои воспоминания, скажу, что по-прежнему моей мечтой остается создание художественного фильма «Я Михаил Булгаков, писатель» – о жизни, творчестве и любви писателя и драматурга. Исполнится ли моя мечта?

История, положенная в основу сценария, горькая и поучительная. Она о судьбе человека, который понимал меру своего таланта и старался не изменять ему. Во МХАТе Булгакова называли «рыцарем искусства». Он был подлинным рыцарем без страха и упрека. «Вся жизнь этого беспокойного и блестящего писателя была по существу беспощадной схваткой с глупостью и подлостью. Схваткой ради чистых человеческих помыслов, ради того, что человек должен быть и не смеет не быть разумным и благородным», – писал о Булгакове Константин Паустовский.

Булгаков наравне с Чеховым и Горьким признан одним из главных авторов легендарного Московского Художественного театра. Он связал с ним свою драматургическую жизнь и человеческую судьбу. «Дни Турбиных» стали своего рода новой «Чайкой» Художественного театра.

Булгаков не только выдающийся писатель, драматург, которому в начале литературного пути удалось подняться над схваткой, над красными и белыми.

Фильм охватил бы последние десять лет жизни и творчества Булгакова (1930–1940 годы). Но картина не только о Булгакове и МХАТе, она и о судьбах знаменитых людей – Маяковского, Пастернака, Ахматовой, Мандельштама, Есенина, Станиславского, Немировича-Данченко, Сталина. Личность Сталина всегда интересовала Михаила Афанасьевича. Анализ взаимоотношений художника и диктатора – одна из задач фильма. «Как хорошо бы сделать в кино все, что известно о Сталине, какой бы возник образ тирана», – завещал Андрей Тарковский. Мы постараемся выполнить его завещание. Романтическая любовь Булгакова к его жене Елене Сергеевне также не будет обойдена нашим вниманием.

В картине планируется использование драматургически связанных сюжетом отрывков из спектаклей по произведениям Михаила Булгакова – «Дни Турбиных», «Мольер», «Мастер и Маргарита», а также тема из спектакля «Пиквикский клуб», в котором писатель участвовал как артист в роли председателя суда. Этот образ он воплотил блистательно и даже всерьез планировал перейти в «актерский цех».

В Париже на памятнике Мольеру есть надпись, которую перевел с французского Михаил Афанасьевич: «Для его славы ничего не нужно – он нужен для нашей славы».

Эти слова полностью относятся и к самому Булгакову.

В заключение хочется поделиться историей, которая произошла со мной в наше время и которая меня очень расстроила и огорчила.

Забытые фронтовики

В земле латышской,Политой их кровью,Лежат солдаты спасшие страну,А ныне славу предали злословьюИ подвиг их поставили в вину.Страдая от позора и несчастий,Они с бедой своей наединеНавек чужие для латвийской власти,Забытые в российской стороне.

Это стихи поэта Андрея Дементьева хотя и посвящены латышским фронтовикам и погибшим в Латвии разных национальностей – они интернациональны.


Трижды в течение 2011 и 2012 годов Департамент кинематографии министерства культуры РФ отклонял мой сценарий «Я убегаю на фронт» о героическом подвиге москвиче 16-летней Елены (Ленины) Варшавской и ее брата 18-летнего Кима Варшавского – воинов-добровольцев Великой Отечественной войны.

Их подвиги можно сравнить с подвигами Героев Советского Союза Зои Космодемьянской и ее брата Александра Космодемьянского.

Лозунг «Никто не забыт и ничто не забыто» у благополучных чиновников Департамента кинематографистов является просто болтовней.

16-летняя Ленина Варшавская, студентка Московского училища имени Гнесиных по классу виолончели, добровольно без разрешения родителей ушла на фронт. Дома Ленина оставила свою фотографию с личной подписью «Я убегаю на фронт». Став медсестрой во фронтовом госпитале, а затем фельдшером на поле боя, будучи раненой, она вынесла с поле боя и доставила в госпиталь пятерых тяжелораненых офицеров Красной Армии. Этим спасла им жизнь, за что была награждена орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». Награды ей были торжественно вручены перед строем полка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми

Супермен, Бэтмен, Чудо-Женщина, Железный Человек, Люди Икс – кто ж их не знает? Супергерои давно и прочно поселились на кино- и телеэкране, в наших видеоиграх и в наших грезах. Но что именно они пытаются нам сказать? Грант Моррисон, один из классиков современного графического романа («Бэтмен: Лечебница Аркхем», «НАС3», «Все звезды. Супермен»), видит в супергероях мощные архетипы, при помощи которых человек сам себе объясняет, что было с нами в прошлом, и что предстоит в будущем, и что это вообще такое – быть человеком. Историю жанра Моррисон знает как никто другой, причем изнутри; рассказывая ее с неослабной страстью, от азов до новейших киновоплощений, он предлагает нам первое глубокое исследование великого современного мифа – мифа о супергерое.«Подробнейший и глубоко личный рассказ об истории комиксов – от одного из умнейших и знаменитейших мастеров жанра» (Financial Times).Книга содержит нецензурную брань.

Грант Моррисон

Кино
Публичное одиночество
Публичное одиночество

Что думает о любви и жизни главный режиссер страны? Как относится мэтр кинематографа к власти и демократии? Обижается ли, когда его называют барином? И почему всемирная слава всегда приводит к глобальному одиночеству?..Все, что делает Никита Михалков, вызывает самый пристальный интерес публики. О его творчестве спорят, им восхищаются, ему подражают… Однако, как почти каждого большого художника, его не всегда понимают и принимают современники.Не случайно свою книгу Никита Сергеевич назвал «Публичное одиночество» и поделился в ней своими размышлениями о самых разных творческих, культурных и жизненных вопросах: о вере, власти, женщинах, ксенофобии, монархии, великих актерах и многом-многом другом…«Это не воспоминания, написанные годы спустя, которых так много сегодня и в которых любые прошлые события и лица могут быть освещены и представлены в «нужном свете». Это документированная хроника того, что было мною сказано ранее, и того, что я говорю сейчас.Это жестокий эксперимент, но я иду на него сознательно. Что сказано – сказано, что сделано – сделано».По «гамбургскому счету» подошел к своей книге автор. Ну а что из этого получилось – судить вам, дорогие читатели!

Никита Сергеевич Михалков

Кино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино

Эта книга, с одной стороны, нефилософская, с другой — исключительно философская. Ее можно рассматривать как исследовательскую работу, но в определенных концептуальных рамках. Автор попытался понять вселенную Тарантино так, как понимает ее режиссер, и обращался к жанровому своеобразию тарантиновских фильмов, чтобы доказать его уникальность. Творчество Тарантино автор разделил на три периода, каждому из которых посвящена отдельная часть книги: первый период — условно криминальное кино, Pulp Fiction; второй период — вторжение режиссера на территорию грайндхауса; третий — утверждение режиссера на территории грайндхауса. Последний период творчества Тарантино отмечен «историческим поворотом», обусловленным желанием режиссера снять Nazisploitation и подорвать конвенции спагетти-вестерна.

Александр Владимирович Павлов

Кино
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов

Киновед Дмитрий Комм на протяжении многих лет читает курс, посвященный фильму ужасов, на факультете свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета. В своей книге, основанной на материалах этого курса и цикле статей в журнале «Искусство кино», он знакомит читателя с традициями фильма ужасов и триллера, многообразием школ и направлений на разных континентах и в различных социокультурных условиях, а также с творчеством наиболее значимых режиссеров, создававших каноны хоррора: Альфреда Хичкока, Роджера Кормана, Марио Бавы, Дарио Ардженто, Брайана Де Пальмы и других. Книга может быть рекомендована студентам гуманитарных вузов, а также широкому кругу любителей кино.

Дмитрий Евгеньевич Комм , Дмитрий Комм

Кино / Прочее / Учебники / Образование и наука