33 марта

Возвращение с «экскурсии по знакомым местам» было не очень веселым. Вася угрюмо шагал по улицам, стараясь не замечать взглядов прохожих и не смотреть на дома. Он уже знал судьбу своего дома, и ему было очень грустно. Правда, старых домов в городе осталось еще немало. Они честно несли свою службу, только стали более опрятными – выбеленными, с покрашенными крышами. Дом, в котором жили Масловы, был не то чтобы стар, но уж, во всяком случае, не нов. Вместо литых стен – кирпичные, но крыша была покрашена полупроводниковой краской. Значит, она тоже вырабатывала электроэнергию.

Пока мать и дедушка ругали Женьку за его легкомысленное поведение, Вася вынужден был молчать: он прекрасно понимал, что виноват не Женька и что все упреки касаются прежде всего его самого. Но, очевидно, Васю как гостя пока еще щадили.

Когда кончилась первая часть второго Васиного вступления на территорию масловской семьи и выяснилось, что Женька ни в чем не виноват, что он только помог Васе найти свою улицу и что, если б он знал, что уходить нельзя, он ни за что бы не ушел без спросу, потому что, это же всякий понимает – вначале нужно было пообедать, – после всех этих сложных переговоров Женькина мать тревожно покачала головой и сказала:

– Я понимаю, Вася, что тебе не терпелось повидать родных, но ты должен был спросить о них у меня.

Конечно, Женькина мать думала, что она права, как думают об этом все матери. Но она не учитывала, что Вася уже требовал ответа от бывшего ученика, а ныне дедушки, и не получил его. Откуда Вася знал, что о его родных может знать кто-то другой? Но опыт прошлого подсказывал, что в споры с незнакомыми старшими лучше не вступать – в конечном счете окажется, что они всегда правы. Поэтому Вася промолчал, а Женькина мать сказала:

– Если бы ты спросил у меня о них, я бы тебе ответила, что они…

Вася даже чуть подался вперед, не сводя глаз с Женькиной матери. Вся его тоненькая фигурка вытянулась, и на белом, чистом лбу обозначились морщинки, а на носу мелкими бисеринками выступил пот. Он ждал продолжения, он ждал слов и в то же время боялся их – ведь от них зависело очень многое. Почти все…

– Я бы сказала тебе, мой мальчик, что они живы и здоровы, – мягко улыбаясь, проговорила Женькина мама.

– А где же они? – хрипло спросил Вася и вдруг почувствовал, что он очень устал.

– Они сейчас в Средней Азии, на Памире. Видишь ли, Вася, когда с тобой случилось несчастье, твоей маме было очень тяжело здесь жить, и тогда она попросила отца переехать. Вот почему они живут теперь все время там. Но ты не беспокойся: мы с Евгением Алексеевичем уже дали знать в Москву нашим общим знакомым, а они свяжутся с твоими родителями. И тогда они приедут за тобой. Так что ты не волнуйся. Хорошо?

Нет, конечно, он не волновался. Он был в том блаженном, расслабленном состоянии, когда все вокруг кажется необычайно милым и приятным. В этом состоянии можно, улыбаясь, пить касторку, решать незаданные задачи или зубрить ненужное правило, можно быть абсолютно послушным и приятным человеком. Вася улыбался и почему-то твердил:

– Спасибо… Вот спасибо!

Большей радости он не испытывал еще ни разу в жизни.

Но, странно, чем глубже и понятней становилась эта радость, тем быстрее она уходила куда-то вглубь, в самое сердце, и уже спокойно думалось о том, что раз родители живы и здоровы, значит, все в порядке, значит, можно заняться теперь другими делами.

С этих минут все окружающее стало по-настоящему интересовать Васю. Жизнь не остановилась. Жизнь идет, и он должен занять в ней свое место. А это место прежде всего в школе. Он теперь ясно представлял себе все трудности, которые придется ему преодолевать. Учиться, наверно, он будет в старой школе, но уж, во всяком случае, с новыми учениками. А так как он и раньше переезжал не раз, то представил, как важно сразу же, с первых дней, завоевать настоящий авторитет среди новых товарищей. Ну, на первых порах пригодится мамонт. Он, конечно, сыграет свою роль. Но этого мало. Учиться! А вот чему теперь учат? Может быть, он забыл все? Ведь как-никак, а пятьдесят лет прошло, целых полвека. Не мудрено порастерять кое-какие знания.

Вот почему, когда Вася пришел в себя и утихомирил свою радость, он заговорил с Леной о школьных делах.

Выяснилось, что в пятых классах проходят сейчас почти то же самое, что в Васино время – в шестых. Это заставило его насторожиться. Лена поняла это по-своему, хитро улыбнулась и очень серьезно предложила:

– Тебе обязательно нужно проверить свои знания. Ведь если ты забыл все на свете, тебя же могут перевести в четвертый класс, а то еще возьмут и посадят в третий.

Лена говорила без улыбки, и Вася так поверил ей, что даже покосился на несерьезного Женьку: неужели и в самом деле могут посадить рядом с такой мелюзгой? Вот будет позорище!

– Мне кажется, что тебе нужно сделать это немедленно, – продолжала Лена, и глаза у нее хитро поблескивали. – Знаешь, чтобы не волноваться. Верно? Пойдем ко мне в комнату.