33 мгновенья счастья. Записки немцев о приключениях в Питере

Несмотря на то, что мы, как обычно по четвергам, работали в ночную смену, все собрались в пятницу в пятнадцать часов. Даже редакторы пришли. Это было и вовсе удивительно. Ведь в последнее время так уж сложилось, что они только анонсировали статьи своих разделов по телефону, кратко обсуждали детали и все реже соглашались сами набирать тексты на компьютере, ссылаясь при этом на мой же принцип: статьи предназначены только для того, чтобы заполнять пустоты между объявлениями. Поэтому они никогда не знали, появятся их материалы в номере или нет. С июня, самое позднее с июля, они будут получать гонорары по договору. Для этого мне понадобится еще одна секретарша. По части найма сотрудников мне предоставлена свобода действий, потому что плюс-минус пятьдесят долларов в месяц не делают погоды.

Нас было столько, что немногих щеток, ведер, шпателей и кистей на всех не хватило. Только с субботы стало возможно работать во всех комнатах. Уже в следующую пятницу кухня была готова. Тане и Людмиле я дал денег на посуду, столовые приборы, стаканы и кофеварку. Мне казалось, что расходы вполне оправдаются. Как только девушки вернулись, каждый, словно по сигналу, достал что-то съестное — моментально накрыли стол, а потом мы пили и разговаривали до ночи.

Во всей этой суматохе я старался сохранить ясную голову и как можно дольше удержаться в этом состоянии. Никогда прежде не делалось столько предложений по оптимизации процесса работы и улучшению газеты. Нам очень хотелось уже ближайший номер сделать в этих стенах, и мы потратили среду, целый производственный день, на уборку и мытье окон. Никого не удивило, что, несмотря на невиданное количество рекламных объявлений и на целый выпавший рабочий день, мы закончили раньше обычного. Даже в четверг мы могли бы уйти домой еще до полуночи, если бы не возникло проблем с принтером.

Наконец-то все заработало! Теперь начнется новая жизнь. Когда я около десяти приходил на работу, я заставал там не одну только нашу секретаршу Таню (ей как раз исполнилось семнадцать), как это бывало раньше, но обнаруживал, что все три компьютера уже заняты. Если прежде никто не считал нужным поднимать трубку телефона, когда Тани не было на месте, то теперь журналисты или девушки-верстальщицы Людмила и Ирина подбегали к телефону даже чаще, чем мне бы хотелось. Вовлеченность в дело и энтузиазм каждого отдельного сотрудника ощущались и на другом конце провода. А Таня теперь по полдня ходила по магазинам и рынкам, чтобы подешевле купить мясо, овощи, мед, сыр, яйца, масло и все, что нужно для борща, солянки, пельменей, пиццы, голубцов и пирожков. Как секретарша она стала фактически уже не нужна.

Я ничего не имел против, потому что наши обеды были бесспорной кульминацией каждого дня. Они были не только фантастически вкусны, но еще и выгодны, да и регулярное питание шло всем на пользу. Остатки обеда отдавали мне, таким образом, мне удавалось еще раз поесть горячего. Last but not least, или w konze konzow, как говорят русские, коллектив, команда сплотилась благодаря совместной еде. Хоть мы говорили, видит Бог, не только о работе, редакционные заседания в этих обстоятельствах прекратились сами собой. Согласованность работы рекламных агентов и отдела рекламы была полной, и любая идея, неважно, откуда она бралась — из отдела распространения, от читателей, авторов или клиентов, — любая идея подхватывалась, развивалась и осуществлялась словно сама собой. Даже наши внештатные авторы быстро почувствовали изменившуюся атмосферу и теперь норовили появляться у нас между тремя и четырьмя часами, большинство из них как воспитанные люди стали приносить к нашему столу какую-нибудь классную снедь, добываемую или в длинных очередях, или по бешеным ценам. Поэтому их не столько терпели, сколько с нетерпением поджидали, ведь они притаскивали то баклажаны, то мясо или рыбу, то пельмени. Даже курящие и некурящие как-то договорились, и договор строго соблюдался, поэтому ни работа, ни уют или, лучше сказать, домашняя атмосфера не страдали. Одно было связано с другим, менялись только акценты. Наш оборот заметно увеличился. Немецкое руководство фирмы поздравило нас с рывком, который стал возможен благодаря команде, говорило об ожидаемом подъеме и предоставляло мне свободу действий при распределении премий, конечно, в разумных рамках. Никакая работа до этого не приносила мне такого удовлетворения. Вечером, когда солнце, как эмблема, зависало над нашим домом, а дворец Белосельских-Белозерских прямо напротив вспыхивал багровым пожаром, я выкуривал сигарету на балконе и гордо глядел на Невский проспект у меня под ногами.