33 мушкетёра и жемчужина дао

Теперь о Пустом Уме. Пустой Ум, как уже объяснял сэр Эльдорадо Джону Дебри, можно сравнить с пустым стаканом. Вот только стакан сам по себе имеет форму, а ум формы не имеет. И когда ум пустой, то его вообще как бы нет, от ума остаётся чисто условное понятие, а по понятиям живёт лишь малая часть людей. Одним словом, Пустой Ум – это ум, которого нет. У обычного человека на этом месте возникает вопрос, что же тогда есть, если нет ума? Поскольку обычному человеку страшно услышать, что нет ничего, просветлённые говорят, что остаётся Пустой Ум, который сам по себе ничего из себя не представляет, то есть, «Пустой Ум» и «ничего» – по сути, одно и то же. Разница только в словах, но человек, даже с Пустым Умом, всё ещё продолжает цепляться за слова – так, мол, удобнее.

И, наконец, о Жемчужине. Добыть Жемчужину Дао может только Пустой Ум по одной простой причине. Обычный ум не в состоянии соприкоснуться с Жемчужиной, поскольку она в духовно-магическом смысле превосходит любой ум по объёму. Это всё равно, что засунуть в маленькую рюмку надутый футбольный мяч, не разбив рюмки и не повредив мяч. А Пустой Ум, которого не существует, приходит за Жемчужиной и… И Жемчужина занимает то место, где раньше находился Пустой Ум. Сам Пустой Ум никуда не девается, потому что его нет. А Жемчужина занимает свободное место. Человек, утративший Ум, но не утративший сознание, сливается с Жемчужиной, и теперь они начинают составлять одно целое. Кажется, это действие называют «настроиться на Жемчужину». Говорят, человек, настроенный на Жемчужину, может перевернуть мир. В том мире, где находились наши мушкетёры, на Жемчужину был настроен лишь Просветлённый Король-Солнце, которого потому и называли Солнцем, что он был просветлённым. Но это не значит, что на Жемчужину не мог настроиться другой человек. Тут может возникнуть вопрос, каким образом Жемчужина может составить единое целое сразу с несколькими настроенными на неё людьми? Ответ прост: на таком уровне развития ни просветлённые, ни сама Жемчужина не различают границ между такими вещами как «Я», «Ты», «Мир», «Жемчужина», «Пуганая Ворона» или «Письменный Стол». Видимо, именно это состояние имел в виду Льюис Кэролл, когда придумал свой знаменитый вопрос о том, какая разница между пуганой вороной и письменным столом. Ну, к воронам и столам мы ещё вернёмся несколько позже. А сейчас давайте посмотрим, чего там учудили д’Артаньян и его мушкетёры.

ТеперьиКартушвлезневсвоёдело

Действительно, через час после разговора с Лесли Нильсеном мушкетуры вместе с вооружёнными слугами подъехали к особняку сенцея, который одновременно являлся штаб-квартирой мушкетёров. Их уже ждали д’Артаньян и Планше, оба вооружённые и на лошадях.

– Ну что? – спросил Атос. – Трогаемся в путь?

– Трогаемся, – ответил д’Артаньян. – Один за всех, и все за одного! И пусть победит пустейший! Вперёд!

И отряд из восьми человек пронёсся по улицам Парижа, направляясь в сторону Лондона. В темноте на незнакомом языке прозвучали обрывки песни «Лондон-Париж», видимо, посвящённой путешествию наших мушкетёров. А сэр Эльдорадо наконец-то смог понять, о чём эта песня.

Когда отряд мушкетёров ехал через лес, Атос прислушался и спросил:

– Не кажется ли вам, господа, что нас кто-то нагоняет?

– Может быть, – ответил д’Артаньян. – Правда, в этом топоте ничего не слышно, попробую перейти на ясновидение.

Не замедляя хода, д’Артаньян перешёл на ясновидение. Он не смог пожалеть о том, что с ним больше нет его старой сновидящей лошади, просто потому, что не знал о способностях своей старой лошади.

– Да, действительно, нас нагоняют двое всадников, – кивнул д’Артаньян, вновь переключившись на обычное восприятие.

– Давайте сами устроим им засаду, – предложил Арамис. – Нечего ждать, пока нас атакуют.

– А это мысль! – поддержал Атос, и мушкетёры, свернув с дороги на пересекающую её тропинку, притихли и затаились, ожидая, когда же их нагонят неизвестные преследователи.

Должно быть, отряд мушкетёров выглядел грозно – все в чёрном, на чёрных конях, кроме д’Артаньяна, – тот был в синем костюме особого полка практикующих магов, но в темноте всё равно был похож на мушкетёра. Так вот, пока весь этот отряд сидел в лесу, поджидая противника, противник между тем приближался. Увидев две тени в темноте, мушкетёры вылетели из укрытия, окружили двух всадников, направили на них острия шпаг, и Атос громко крикнул:

– Кто идёт?!

– Да вы чего, ребята! – воскликнул один из всадников, тоже одетый в костюм мушкетёра. – Это ж я, Картуш! Я со вчерашнего дня в отпуске, вот, тоску разгоняю – по лесам катаюсь. Увидел ваш отряд и решил нагнать, узнать, куда это вы так понеслись. Война, что ли, началась?

– Нет, но ещё может начаться, – ответил Арамис.

– А едем мы по весьма важному делу, – сказал д’Артаньян.

– Хочешь присоединиться? – спросил Портос.

– Да, нам лишняя шпага не помешает, – кивнул Атос.

– А едете-то хоть куда? – спросил Картуш.

– В Лондон, – ответил Арамис. – Это в Англии.