33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине

Было очень красиво. Солнце грело так, что от земли поднималось тепло, и можно было сидеть прямо на траве. Глянцевое море выглядело как поглаженное, и где-то далеко над водой, сверкая серебряными крыльями, летали чайки. Элеонора смотрела на эту пастораль, и ей начинало казаться, что сейчас она увидит под каким-нибудь ближним кустиком белого кролика с поднятыми ушами и трепещущим носиком. Однако в душе она видела другое – улыбку: улыбка ещё есть, а кота, Чеширского, уже нет – последняя неделя испорчена.

И она решила поговорить с Сэмом.

Сэм поселился в самом Холихэде в гостинице. Из обрывков разговоров Элеонора поняла, что Сэм как-то узнал общее направление на северо-запад, куда они уехали; видимо, выяснил, где в этот время стоит подходящая погода, и пустился на поиски на свой страх и риск, и риск оправдался. В Холихэде всё оказалось просто, потому что ежедневный поезд доезжал до конечной станции почти пустой, а на станции всех встречал Шон Макнил.

Элеонора вспоминала Сэма, иногда, то с раздражением, то просто так, а то ей казалось, что они тогда в пабе провели в общем-то милый вечер. Она перестала звать его про себя Тевтоном, тевтоны представлялись ей по картинам Альфонса Мухи высокими плечистыми блондинами с мощными скуластыми лицами и суровым целеустремлённым взглядом. «А я не похожа на валькирию!» – думала она. Сэм был тоже высок, но узок в плечах, у него были короткие, волнистые рыжие волосы и веснушки на лбу, щеках и выдающемся нос у. Однако потому, как он нёс от самого дома мешок с молотками и воротами для крокета, Элеонора поняла, что он сильный, и Сэм в светлых бежевых брюках, в джемпере в косую клетку и рубашке с открытым воротом очень гармонично смотрелся на фоне тёплого воздуха, зелёной травы и уходящего вдаль голубого моря.

– Я с ним поговорю, – шепнула Элеонора Джуди, та глянула на неё и вздохнула.

Хозяевами стола были Шон и Мэри. Пили виски с содовой, Шон утверждал, что в этом полезном для здоровья месте можно пить только полезный для здоровья напиток. Беседу вёл Сэм. Они с Шоном обсудили то, что происходит в международной политике, потом и внутренней: досталось и тори и вигам. Шон утверждал, что ни в коем случае нельзя отменять естественного права пэров состоять в верхней палате парламента. Сэм на это ухмылялся. Потом Шон расставил ворота и предложил Джуди и Мэри поиграть в крокет. Сэм обратился к Элеоноре и рассказывал ни о чём – о новостях в редакции. Новостей не было, и Элеоноре стало казаться, что всё-таки Сэм по-своему симпатичный мужчина.

Она встала и пошла к морю. Сэм взял стакан, поджёг сигарету и пошёл за ней. Элеонора спустилась с невысокого обрыва и по песку дошла до опрокинутой кверху килем, старой, давно брошенной лодки и села на неё. Когда с моря не было холодного ветра, она иногда бывала здесь. Сэм тоже сел, близко, под ветер, так чтобы дым не шёл на Элеонору.

– Я люблю дым от сигарет, когда хороший табак, – сказала Элеонора.

– Я хочу бросить курить, – сказал Сэм.

– Вы надолго сюда?

– Завтра утром уезжаю в Манчестер…

Элеонора поняла, что её волнения оказались напрасными, но при этом не почувствовала ни огорчения, ни облегчения.

– У вас там дела?

– Да! Встреча с промышленным магнатом и сделка.

Элеонора смотрела на него.

– Хочу продать развалины замка предков в Чешире.

Элеонора удивилась – как всё сходилось в этом заколдованном или волшебном месте! Чешир!

– Почему? – спросила она почти без интереса, из вежливости.

– Хочу перебраться на время в Европу.

Она смотрела на него.

– В Баварию, там сейчас интересно.

– Что именно?

– Я думаю, что Гитлера должны вот-вот выпустить из тюрьмы. По слухам, он пишет какую-то очень серьёзную работу, что-то вроде библии для национал-социалистов.

– Что это такое?

– Пока не очень понятно, но это серьёзная фигура. В Лондоне – и на Флит-стрит и в Сити – к нему проявляют интерес. А в Мюнхене у меня остались друзья и знакомые.

«Спросит он о моей книге?» – подумала Элеонора, про Гитлера она почти ничего не знала, только слышала, и ей это было неинтересно.

– А у вас какие планы? – спросил Сэм.

– Ещё неделю я хочу побыть здесь! Тут хорошо пишется, спокойно. Вернусь, сдам первую часть рукописи и к осени запрошу визы в Китай и в Японию.

– Надолго?

Элеонора вздохнула и не ответила.

Они провели приятный вечер. Мэри первая устала от крокета и вернула всех за стол. Шон выпил и снова завёл разговор с Сэмом. Джуди переглядывалась с Элеонорой.

Сэм сделал, как сказал. Или почти как сказал.

Оставшуюся неделю они провели, как предыдущую: Джуди гуляла с Мэри или играла в карты с Мэри и Шоном, Элеонора обработала письма, те, которые привезла из Лондона и которые ей успели переправить в Холихэд, и выстроила план второй половины книги. Когда пришло время уезжать, они попрощались с хозяевами, с грустью обошли дом и в понедельник 12 мая в полдень сели в поезд.

Через четыре часа в Манчестере в вагон зашёл Сэм.

«Что с ним случилось? – думала Элеонора, уже почти подходя к редакции. – Неудачная сделка?»