33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине

Небо расчистилось. Солнце всходило за спиной. Михаил Капитонович знал, что сейчас, в первых лучах, любое шевеление на краю обрыва будет замечено снизу. Он потянул Янка за рукав, и они отползли на метр назад. «На пятнадцать минут, и вернёмся…» – подумал он, обернулся и удивился – на плато, как называл его Штин, было пусто.

«Где все?»

Михаил Капитонович посмотрел направо и не увидел около камня ни штабс-ротмистра, ни пулемёта.

«Эк замаскировались… молодцы! Только мы тут вдвоём как на ладони!» Он услышал внизу шум, как будто бы кто-то шевелил лопатой щебёнку. «Засыпают костёр? Если так, то правильно… Если его залить, то долго будет дымить…» Он замер и напрягся всем телом, чтобы согреться.

Михаил Капитонович вздрогнул и открыл глаза. Посмотрел направо и налево, и ему стало стыдно за то, что он заснул. Он глянул на Янко – и тот спал, и у него от спины слегка пари́ло, свитка на лопатках снова стала синей, а на боку, который был виден, ещё оставалась черной. «Тоже пригрелся и задрых! Охо-хо!» В спину грело. Солнце было уже высоко, и на корпус впереди лежали девять бойцов и Штин. Сорокин тряхнул головой, крепко сжал винтовочный ремень и пополз. Штин обернулся и приложил палец к губам. Михаил Капитонович вдруг услышал гомон голосов внизу и посмотрел на Штина, тот закивал и стал показывать пальцем вниз. Сорокин понял – внизу разговаривали хунхузы. Он оттянул боёк винтовки. Штин показал ему рукой: «Нет!» Сорокин замер. Штин два раза показал ему пять пальцев. «Минут?» – губами спросил Сорокин. Штин отрицательно покачал головой и ответил губами: «Люди…» Через несколько минут он ещё несколько раз просемафорил пятью пальцами. «Двадцать, двадцать пять, тридцать…» – считал про себя Сорокин. Вдруг Штин стал ползти назад, и все девять бойцов поползли тоже. Сорокин закрыл ладонью рот спящему Янке, тот повёл головой и открыл глаза. Сорокин сделал страшное лицо, слава богу, Янко быстро стряхнул с себя сон и сообразил. Они тоже стали ползти назад. Когда отползли метров десять, Штин встал на колени, выдернул из гранаты чеку, вскочил на ноги, все девять бойцов сделали то же самое, побежал к обрыву и со всей силы швырнул гранату вперёд. Все девять бойцов сделали то же! «Вот чёрт! – мелькнуло в голове Сорокина. – Пока мы дрыхли, они обо всём договорились, а у нас и нету ничего!» Бросив гранаты, бойцы и Штин упали на край обрыва и открыли стрельбу. Застучал пулемёт. Сорокин сообразил, что сейчас уже поздно бросать гранаты, побежал и тоже стал стрелять.

На поляне поднялась суматоха. Гранаты долетели, они взорвались на осыпи и на поляне, и Сорокин видел, что несколько хунхузов корчатся. Но, Боже, сколько же их было! Считать не было времени, но там была толпа человек пятьдесят! Они метались по поляне и стреляли кто куда.