33. В плену темноты

Затем, надев перчатки, Йонни приступил к борьбе с самой серьезной, эндемической[56] проблемой, с которой пришлось столкнуться шахтерам, – распространению грибков по всему телу. Если до того, как спасатели пробились к ним, эта кожная болезнь была редкостью среди шахтеров, то теперь, получив возможность принимать душ, они смыли с себя слой грязи и сажи, который и защищал от грибка, и кожа их буквально кишела этой напастью. Бесконечный поток отработанной воды, поступавший сверху от бурильных машин, в сочетании с удушающей влажностью и духотой, что для рудника вполне обычно, превратил пещеру в некое подобие гигантской грибковой фабрики. Грязь начала гнить, и, стоило смениться направлению сквозняка, как в ноздри Йонни ударял гнилостный запах разложения. «Запах был такой, как если бы пришли на реку и поковыряли ногой ил». На его глазах грибки буквально процветали и размножались на кровлях коридоров и Убежища. С потолка словно бы падали тоненькие волоски, – рассказывал он. Эти волоски на научном жаргоне именовались гифами. Они все падали и падали сверху, как дождь, и были такими блестящими, а если посветить на них, то и они начинали светиться в ответ. Они походили на прозрачные волоски. Грибки падали сверху на шахтеров, пока те спали, сняв сорочки из-за жары. А когда люди просыпались, то были покрыты сплошным слоем, как и новые надувные кровати, а грибы начинали расти и на кроватях. У шахтеров по всему телу высыпали красные пятна раздражения. Йонни надевал перчатки и смотрел, как размножаются грибки на спинах, локтях и груди его товарищей. Каждое такое пятнышко имело всего несколько миллиметров в диаметре, в самой середине которого скапливался гной, и постепенно превращалось в язвочку, которая начинала разъедать кожу, проникая все глубже, несмотря на то, что Йонни осторожно и терпеливо смазывал ее мазью. Он тревожился из-за того, что прыщики могли воспалиться, распространяя инфекцию, остановить которую в душной и зловонной пещере он бы не смог. А если они застряли здесь до декабря, то грибки вообще начнут пожирать людей изнутри, отправив на тот свет половину его товарищей. И они умрут, став кормом для этих бестий, что живут в темной и влажной духоте, пожирая живую плоть его друзей по несчастью.

Глава 14. Ковбои

К чему эта задержка? Зачем ждать Рождества, если все правительственные спасатели явятся и заберут нас отсюда? В первых числах сентября этот вопрос поднимался снова и снова. Громовой грохот и стоны горы не прекращались, и для многих этот прерывистый звук был настоящей пыткой. Люди дрожали в темноте, пытаясь заснуть, и теряли ощущение собственной целостности даже теперь, когда были сыты. Пятого августа взрывы скалы и катящиеся по Пандусу камни уже пытались их прикончить, и теперь каждый подземный толчок и вибрация стен воспринимались как новая попытка горы завершить начатое. Бесконечная звуковая и сейсмическая пытка внутри огромной скалы, ставшей для них ловушкой, медленно убивала их надежду на то, что когда-нибудь они вновь могут стать счастливыми и свободными.

Йонни Барриос предположил, что они могут выбраться наружу по воздуховодам или через Яму. Шестого сентября Виктор Сеговия написал в своем дневнике: «Йонни считает себя крутым se cree capo и собирается спастись через вентиляцию, хоть и знает, что все вентиляционные шахты завалены. А в тех, что не завалены, нет лестниц». Однако Йонни продолжал твердить об этом так долго, что убедил Марио Сепульведу и старших шахтеров вроде Эстебана Рохаса, что это действительно может сработать. «Йонни напуган, он в отчаянье, и он тащит за собой невинных людей, – писал Сеговия в дневнике. – Но лично я считаю, что все, кто последует за ним, направятся прямиком к собственной гибели». Наслушавшись того, как шахтеры все детальнее обсуждают побег через вентиляцию, Луис Урсуа решил связаться с поверхностью и выйти на телефонный разговор с одним из тех, кому шахтеры полностью доверяют, Пабло Рамиресом, начальником ночной смены, который пытался спасти их в первые часы после обвала. Рамирес обратился к ним, чтобы «развеять любые сомнения» по поводу возможности выбраться. По его словам, все выходы, связанные с Пандусом, полностью заблокированы, и до отметки 540 шахта все еще рушится, поэтому обвалы камней могут убить либо шахтеров, либо спасателей при попытке добраться до тех, кто застрянет во время подъема. После его слов разговоры о попытках выкарабкаться самостоятельно на время прекратились.