3534706f9643da0e9e72f9f460521f77

друг, бухгалтер, который тоже сидит в тюрьме, и тоже по ошибке — начальство воровало, а он по незнанию

подписывал. И вот уже некрасивая, но верующая в любовь девушка вступает в переписку с «бухгалтером».

Его письма прекрасны, в них любовь и тоска, вера в справедливость и счастливое будущее.

Он пишет такие стихи, что позавидовали бы многие поэты.

Абсолютно неважно, что все эти стихи и письма на зоне пишут для урки совершенно другие, более

образованные люди. Жертве — дурочке — этого знать необязательно. Она, после таких душевных писем уже

«на всё согласная».

И вот, получив очередное душещипательное письмо, устроив истерику любящим родителям, она убеждает

папу, устроить свидание с любимым. И неважно, что тот сидит в Соликамске, а она живёт в Москве —

любовь есть любовь.

Папа всё может(!), смог и это — свидание на три дня, представляете?!

Три дня любви его кровиночки и «бухгалтера» — рецидивиста Коли — «Крокодила», осуждённого за грабёж

и разбой уже третий раз в своей жизни, дали свои плоды.

Как этот момент проспал Мустафа Ибрагимович — директор мясокомбината и большой человек, останется

загадкой, но факт остаётся фактом.

Некрасивая, взбалмошная, истеричная, но любимая дочурка, втрескалась в «бухгалтера» по уши. Не помогли

и не убедили её, ни уговоры, ни мольбы — «люблю и всё!». А через месяц стало ясно, что его маленькая, драгоценная принцесса — непраздна. Потом то, все узнали, что это не так и его маленькая дочка всех просто

на***а, но тогда…

Мама с дочерью насели на папу так, что тому не оставалось ничего делать как включить всё своё влияния и

раздавая взятки на право и на лево договорится о УДО (условно досрочное освобождение) для жениха.

Договорится то он договорился, но произошло непредвиденное — жених ни на какое УДО не соглашался, так как: «Я не фраер, а порядочный арестант и отсижу от звонка до звонка. А по УДО выходить западло.»

И уж тем более не собирался потенциальный супруг жениться на его кровиночке, использовав выражения

типа: «Покувыркались и всё, баста. На расход.»

Что Мустафа Ибрагимович только не делал, как он только «жениха» не уговаривал, какими перспективами

только не соблазнял, но тот стоял на своём.

Тогда начальник ИТК (исправительно-трудовая колония) предложил было за небольшую «мзду»

«пресануть» несговорчивого клиента или быть может даже засунуть его в прес-хату где гражданина

«опустят».

Безутешный отец был настолько расстроен, что чуть было даже на это не согласился, но вовремя одумался, прикинув «хрен к носу» и поняв — как и кого в дальнейшем за это «отблагодарит» счастливый зятёк.

В общем, десять тысяч рублей единовременно и 500 рублей каждый месяц сломали волю Коли «Крокодила»

и тот согласился жениться. Конечно же это должно было произойти не сразу, а после выхода из колонии и

после бурной встречи с корешами.

Освободился Коля в мае, а нашли его только неделю назад на какой-то блат хате.

* * *

«Нда… интересная история. И откуда только, все всё знают. Вроде как о таких вещах распространяться не

принято,» — размышлял я заканчивая допивать коньяк и устремляя взор на молодожёнов.

За центральным столом происходило веселье.

Жених сидел, обхватив голову руками, а его любимая половинка размахивала руками и что-то орала ему на

ухо. Народ культурно отворачивался и не замечал, пользуясь древней мудростью — «Милые бранятся —

только тешатся.»

— Саша, как же они будут жить? — смотря перед собой шёпотом спросил Сева.

— Шикарно, как же ещё. Стерпится — слюбится. А вообще конечно — это садомазохизм какой-то.

— Что? — удивлённо вскинулся на меня собеседник.

— Да, забей. Вон к нам идут.

— Ребята. Ну как? Вам всё нравится? Покушали? — начал подъезжать на хромой кобыле Мустафа.

— Да. Всё нормально. Готовы исполнить предначертанное, — видя непонимание вспотевшего папаши

добавил, — спеть.

— Вот и отлично. Вот и чудненько. А то тут у нас не большая семейная сора, — нервно смеясь проговорил

он. Я покосился на президиум, там орущая жена уже вовсю нависла над смотрящем в тарелку женихом

доказывая кто в доме хозяин.

Мы пошли в общий зал к сцене, а за спиной стали раздаваться голоса Мустафы:

— Дорогие гости! Просим Вас пройти в общий зал. Сейчас там будут танцы. Жених и невеста хотят веселья, они хотят танцевать! Поддержим же их!

По дороге я прихватил важные для пения ингредиенты — коньяк, вода и шоколад.

* * *

— Ну. Как дальше жить собираешься?

— Привет ребята. Не понял. А что? Что случилось?

— Ты знаешь, кто такой — Коля Крокодил?

— Нет… а что?

— Ну посмотри на его банду тогда, — рассказывал «криминалист», показывая рукой на только, что

вошедшую в зал и несущую на плечах главного босса, дивизию аллигаторов.

— Эээ…

— Это жених! Он недавно только освободился с зоны и крыс не любит. Знаешь, что он сейчас с тобой за

крысятничество сделает?

— Помилуйте ребята!.. Ничего я не воровал, — оправдывался администратор. — Вы вчера так быстро ушли, что я не успел вам передать вашу долю.

— И какая же наша доля? — с прищурившись спросил я.

— Эээ… половина…

— Чё?!

— В смысле семьдесят…

— А лицо не треснет?!

— То, есть восемьдесят процентов…

— И сколько мы вчера напели?