36 и 6, или Любовь по рецепту

– Все закончилось, – сквозь шум воды расслышала я его тихий голос. – Все хорошо…

– Я так боялась, что мы не уйдем оттуда живыми, – из меня все-таки вырвался всхлип. Я вцепилась в руки Стаса, словно страшилась что он сейчас исчезнет.

– Мы ушли, – его губы успокаивающе коснулись моего виска. – Мы живы…

– А Черкасов, он точно не сможет выйти из тюрьмы? Его не отпустят? – продолжала я выплескивать свои страхи.

– Не отпустят, даже под залог, – теперь поцелуй остался на моем плече.

– И никто из его людей не будет мстить?

– Нет. Никого не осталось… – объятия стали еще крепче. – Не тревожься, все уже прошло… И прости, еще раз прости, что вытянул тебя в свои дела, что пришлось пережить такое…

– Перестань…– прошептала я.

– Я бы не простил себе, если бы с тобой что-то случилось, – все равно продолжал Стас. – Не вынес бы, если бы потерял еще и тебя…

– А я не хочу, чтобы тобой двигало чувство вины… – прервала его я. – Иначе буду думать, что ты и сейчас меня обнимаешь из-за него… А не из-за…

Я запнулась, Стас же порывисто развернул меня к себе лицом и впился в мои губы поцелуем.

– Я целую тебя, потому что хочу целовать, – проговорил он, ненадолго разрывая свой поцелуй. – И обнимаю, потому что хочу обнимать, – его руки огладили мои плечи, спину, смяли бедра. – Хочу ласкать тебя, всю, везде… Потому что это ты. И чувство вины тут ни при чем, ясно?

– Ясно… – я обхватила его за шею и на этот раз опередила с поцелуем.

А через полчаса мы сидели в кухне, распаренные после душа и страстных признаний, и со зверским аппетитом поглощали бургеры – единственное, что удалось раздобыть из еды посреди ночи.

– Боже, я еще никогда не ела таких вкусных бургеров, – простонала я, откусывая очередной кусок и запивая все это колой.

– Согласен, – Стас со смехом смял упаковку и попытался попасть ею в урну. И вполне удачно. Потом протянул мне пакетик с картошкой фри. – Закусим?

– О, да, – я взяла парочку и сразу положила себе в рот. – А теперь рассказывай.

– Что именно? – он тоже подцепил картофельный брусочек.

– Все. Как вы меня нашли. Что случилось после того, как меня похитили. И так далее. Теперь я спокойна и готова слушать.

– Ну если спокойна, тогда ладно. Слушай… – Стас отодвинул в сторону пакет и облокотился о стол. – Когда я увидел, что тебя увозят, сразу понял, чьих рук дело. Я позвонил вначале Ларисе, потом связался с Митей. А когда узнал, что он тебе маячок подложил, готов был расцеловать.

– Представляю тебя, целующего Митю, – я не удержалась от смешка.

– А ты не представляй, – хмыкнул Стас. – И будь серьезней. Иначе не расскажу, что было дальше.

– Все, – я примирительно подняла ладони, – я серьезна. Слушаю дальше. А зачем Митя подложил мне маячок?

– На всякий случай. Он-то знал больше, чем мы. От Ларисы, естественно. Они ведь уже предполагали, что Черкасов вот-вот начнет действовать, поэтому решили перестраховаться. Оказывается, мне тоже достался маячок, «случайно» попал в карман брюк. По нему меня тоже нашли быстро, ребята вместе с Митей приехали буквально через минут двадцать. Дальше мы отследили твое местоположение. Передали его Ларисе. Она не хотела, чтобы мы ехали туда без нее, но, понятное дело, что я ждать был не намерен. Ребята меня тоже поддержали. Мы понимали, что навряд ли сможем в таком скромном составе противостоять людям Черкасова, но с чем черт не шутит… А вообще поставили себе крайнюю задачу как можно дольше оттянуть время, пока не приедет Лариса из Москвы. К счастью, у нас это получилось, – Стас покрутил между пальцами последнюю палочку картошки и отдал ее мне.

– Да уж, подмога подоспела вовремя, – протянула я, откусывая от ломтика. – Так, а кто все-таки шестерка? Кто слил информацию и наше местонахождение?

– Все слишком банально, – вздохнул Стас. – Люди Черкасова следили за вот этой моей квартирой, а люди Ларисы – за ними. К сожалению, даже в такой структуре, как ФСБ, попадаются не совсем компетентные люди. В общем, один парнишка по неопытности засветился перед наблюдателями Черкасова. Они начали его вести, потом прижали, надавили, подключили шантаж, в общем, взяли в оборот. Только и они прокололись, потому что этот паренек был не так уж близок к руководству нашей операции, так, мелкий исполнитель. Все, что ему удалось донести, – это несколько пересказов разговоров Ларисы с подчиненными, ну и, естественно, что я и вправду жив и где-то прячусь, не один. О тебе они тоже узнали, правда, о наших отношениях догадались уже по ходу, но воспользовались этим метко. Потом они стали следить за Ларисой. Засекли ее в последний раз, когда она к нам приезжала с флешкой. Как она сама сказала, что почувствовала тогда слежку, но с опозданием, только на обратном пути. До последнего надеялась, что ошиблась. И до сих пор себе простить этого не может.