Читаем 365 лучших сказок мира полностью

– Ну, это умеют все отцы, – блестя глазами, сказала Уна.

– Разве я не говорил, что все хорошие семьи очень похожи?

– А что вы делали летом? – спросила Уна. – Играли в окрестностях, как мы?

– Да, и навещали наших друзей. На Вектисе нет волков. У нас было много друзей и лошадей сколько угодно.

– Как хорошо! – сказала Уна. – Надеюсь, так продолжалось всегда?

– Не вполне, маленькая девица. Когда мне минуло лет шестнадцать или семнадцать, у отца сделалась подагра, и мы поехали на воды.

– На какие воды?

– Акве Сулис. Все ездят туда. Ты должна попросить твоего отца отвезти тебя туда.

– Где же это? Я не знаю, – заметила Уна.

С мгновение молодой центурион смотрел на нее изумленными глазами.

– Акве Сулис, – повторил он. – Там лучшие в Британии бани, говорят, они не хуже римских. Старые обжоры сидят там в горячей воде, сплетничают и толкуют о политике. Генералы важно расхаживают по улицам, а за ними двигаются их приближенные; являются туда и судьи в своих носилках, и тоже со свитою. В Акве Сулис можно встретить предсказателей, ювелиров, купцов, философов, продавцов перьев, ультраримских британцев и ультрабританских римлян, мирных представителей диких племен, притворяющихся цивилизованными еврейских проповедников и… о, всех интересных людей. Мы, молодежь, конечно, не занимались политикой. Мы не страдали подагрой и в Акве Сулис было много наших ровесников, так что мы не скучали.

Мы, ни о чем не думая, развлекались и веселились; между тем моя сестра познакомилась с сыном одного западного судьи и через год стала его женой. Мой младший брат, всегда очень интересовавшийся растениями и корнями, встретился с главным доктором легиона из города легионов и решил сделаться военным медиком. Я считаю, что это занятие не годится для благородно рожденного человека, но… я не мой брат. Он отправился изучать медицину в Рим и теперь первый медик египетского легиона, кажется, в Антиное; я уже довольно долго не имел от него известий.

Мой старший брат столкнулся с греческим «философом» и сказал нашему отцу, что ему хочется быть землевладельцем и поселиться на ферме вместе со своим философом.

– Видишь ли, – сказал молодой центурион, и его глаза заискрились, – у философа моего брата были длинные прелестные волосы.

– А я думала, что все философы лысые, – заметила Уна.

– Нет. «Она» была очень хороша собой; я не осуждаю его. Напротив, решение моего старшего брата мне понравилось, потому что сам я стремился поступить в армию. Я вечно опасался, что мне придется остаться дома и заботиться о нашем имении, а что мой брат возьмет себе вот «это», – центурион поколотил пальцами по своему большому блестящему щиту.

– Таким образом, все мы были довольны, я говорю о нас, молодежи, и спокойно поехали обратно в Клаузентум. Когда мы вернулись домой, Аглая, наша гувернантка, сразу увидела, что с нами произошло. Я помню, как она стояла в дверях, держа факел над своей головой, пока мы поднимались по тропинке между утесами. «Ай-ай, – сказала она. – Детьми вы простились со мной, возвращаетесь же – взрослыми». – Сказав это, она поцеловала нашу матушку, матушка заплакала. Таким образом, пребывание на водах определило судьбу каждого из нас, маленькая девушка.

Центурион поднялся на ноги и, опираясь на свой щит, прислушался.

– Кажется, идет Ден, мой брат, – сказала Уна.

– Да, и с ним фавн, – ответил молодой человек, когда Ден и Пек выбрались из чащи ветвей.

– Мы пришли бы раньше, – громко произнес Пек, – но красоты твоего родного языка, Парнезий, связали этого юного гражданина.

Парнезий продолжал смотреть изумленным взглядом, даже когда Уна объяснила ему:

– Ден неправильно написал слово «dominus», а когда мисс Блек заметила ему, что он ошибается, он стал ее уверять, что ему казалось, будто она говорит об игре в домино. Вот ему и пришлось дважды переписать упражнения. Понимаете, в наказание.

Ден задыхался, ему было жарко.

– Я почти всю дорогу бежал, – отдуваясь, прошептал он, – потом встретил Пека. Как вы поживаете, сэр?

– Хорошо, – ответил Парнезий. – Смотри, я постарался согнуть луку Улисса, но… – он показал мальчику свой большой палец.

– Мне очень жаль. Вероятно, вы слишком рано отпустили резину, – заметил Ден. – А знаете, Пек уверял меня, что вы рассказываете Уне какую-то интересную историю.

– Продолжай, о Парнезий, – произнес Пек, усевшись на сухой ветке старого бука. – Я буду твоим хором. Очень он удивил тебя, Уна?

– Ни чуточки, я только не знаю, где Ак… какой «Ак» и что-то еще.

– А! Акве Сулис? Это воды, где делают чудные булочки. Пусть же герой сам расскажет свою историю.

Парнезий притворился, будто он сейчас бросит копье в ногу Пека, но тот наклонился, схватил лошадиный хвост, прикрепленный к шлему центуриона, и стащил с головы Парнезия эту блестящую каску.

– Благодарю, шутник, – произнес воин, покачивая своей темной курчавой головой. – Так мне прохладнее. Теперь повесь его.

– Я рассказывал твоей сестре, как поступил в армию, – обратился Парнезий к Дену.

– Вам пришлось держать экзамен? – живо спросил его Ден.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже